"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Детские игры (цикл Дестроер)" - читать интересную книгу автора

Ему вспоминалось пиво, свидания и намерение жениться на Кэти
Джилгули, дочке младшего инспектора. Чем они были не пара? Как-то вечером,
в прихожей отцовского дома, она довела его до экстаза рукой, шепча: "Вот
поженимся, тогда все будет по-настоящему. Я берегу себя для тебя, Римо".
"Берегу"? Ему так и не пришлось вкусить от плода ее невинности.
Вскоре на него навесили обвинение в убийстве торговца наркотиками;
инспектор Джилгули попытался замять дело, договорившись с прокурором, но
организация Смита работала четко, и Джилгули пришлось дать задний ход и
посоветовать дочери найти себе другого жениха. Римо частенько пытался
представить себе, как сложилась ее жизнь: поселилась ли она в домике на
две семьи, обзавелась ли мужем, кольцом с бриллиантом в полкарата и
четырьмя ребятишками, меняет ли раз в пять лет цветной телевизор? Пределом
ее мечтаний был бар в цокольном этаже, если бы Римо дорос до главного
инспектора, они непременно обзавелись бы летней дачкой в Спринг-Лэйке,
штат Нью-Джерси, по соседству с крупными политиками. Дом на побережье!
Римо почувствовал, как из него извлекают пулю. О, чья недрогнувшая
рука, чей зоркий глаз выразит твою устрашающую симметрию? Он расстался с
прежней жизнью, зато взамен стал наследником более чем двухтысячелетней
истории человеческого гения, уходящей истоками во времена, предшествующие
появлению письменного слова.
У Чиуна всегда были наготове предания о первом Мастере, заложившем
основы грозного мастерства. С небес якобы спустился пылающий диск, и
оттуда послышался глас, возвестивший первому Мастеру Синанджу, что
существуют способы более полного использования возможностей человеческого
тела и разума. До появления письменности было еще очень далеко. Чья
недрогнувшая рука, чей зоркий глаз выразит твою устрашающую симметрию?
Руки Чиуна массировали рану; Римо все глубже погружался в бездну
собственного сознания, чувствуя движение крови по всем венам и артериям.
Нечто подобное умеют йоги, но искусство Синанджу старше йоги: оно такое же
древнее, как первые племена, собиравшие дикорастущий рис на топких
болотах, по которым бродили последние динозавры, уже не способные помешать
низкорослым двуногим существам готовиться к завоеванию мира. Неужели и
впрямь речь идет о такой глубокой древности? Пожалуй, все-таки нет. В
книгах, которые удалось раскопать Римо, черным по белому написано: 2800-й
год до нашей эры.
Древнее искусство. Столь же древнее, как и его сердце, растягивающее
сейчас каждое биение до бесконечности, освобождая тело от потребности в
притоке крови. Вот так! В кромешной мгле, в молочной белизне - вот так...
Неподвижность, слитность со всем сущим...
Один нескончаемый удар. И медленное воспарение, Прочь из теснины
собственного мозга! Прочь от Кэти Джилгули, чьи руки в белых перчатках
делали то, что заменяло брачный контракт и настоящее блаженство. "Обещаю
тебе, Римо! Как я жду твоего тела!"
Древнее искусство. Более древнее, чем солнце на рассвете. Солнце -
источник всего. Синанджу... Ковер снова запах дезинфицирующим раствором,
полотенце - стиральным порошком. Он вернулся в номер мотеля, где Чиун с
тихим звоном опустил в стеклянную пепельницу маленький металлический
предмет. Это была пуля.
- Твое тело даже не сумело принять ее должным образом. Она пробила
ткани, - сказал Чиун.