"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Детские игры (цикл Дестроер)" - читать интересную книгу автора

с места, и поживее.
В обычной ситуации водитель попросил бы беглецов не впутывать его в
свои темные дела, однако он уже набрался ума-разума и предпочел не спорить
с Мастером Синанджу.
- Идиот, - повторил Чиун. - Как тебя угораздило вернуться раненым?
Как ты посмел это допустить?
- Не знаю. Я употребил простенький прием. А потом вдруг - боль в
спине.
- Простенький прием! Боль в спине! Ты что, спал? Что ты делал?
- Я же говорю - я употребил простенький прием. А ранение
поверхностное.
- Ладно, спасибо и на этом, - проворчал Чиун, добавив по-корейски,
что Римо на редкость неблагодарный тип, раз позволяет каким-то подонкам
уничтожить то, что сделал из него Чиун, Рискуя своей жизнью, Римо попросту
глумится над высшими ценностями Синанджу.
- Я это запомню, папочка, - проговорил Римо с вымученной улыбкой.
- Имей в виду, речь идет не о жизни какого-то никчемного белого. Я-то
надеялся, что отучил тебя от глупой отваги, которой бравирует Запад и
из-за которой люди забывают про полезнейшее чувство - страх.
- Ладно, ладно. Хватит брюзжать. Я понятия не имею, откуда в меня
выстрелили.
- Неведение еще хуже, чем отвага.
- Я не знаю, как это произошло. - Перейдя на корейский, чтобы его не
понял шофер, Римо поведал в подробностях о своих действиях в кабинете
Уорнера Пелла и о поведении остальных людей, находившихся там.
- А что там делал ребенок? - спросил Чиун.
- Мальчишка? Кажется, ничего.
- Когда ты выбивал из рук полицейских револьверы, то думал о
револьверах. Поэтому они и не причинили тебе вреда.
- Один все-таки причинил.
- Чей?
- Не знаю.
- Значит, выстрел был произведен не из револьвера полицейского. Это
совершенно точно. Человек, глядящий на меч, может погибнуть от камня,
человек, глядящий на меч и на камень, может погибнуть от дубины. Но тот,
кто полностью использует органы чувств, никогда не погибнет от предметов,
на которые смотрит.
- Я - Мастер Синанджу. Я полностью использую органы чувств.
- В теле есть орган, именуемый дробилкой.
- Ты имеешь в виду аппендикс?
- Мы называем его дробилкой. Когда-то давно этот орган дробил грубую
пищу. Потом человек стал питаться злаками, и этот орган перестал работать.
Если бы человеку пришлось теперь съесть рыбу со всей чешуей, он бы
поранил себе внутренности, потому что дробилка не работает, хотя она и
есть в организме.
- К чему ты клонишь? Я нуждаюсь в твоих байках еще меньше, чем в
перитоните.
- Ты всегда нуждался в моих байках, потому что они помогают тебе
понять, что к чему.
- Какое отношение имеет мой аппендикс ко всему остальному?