"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Рождение Дестроера (Цикл "Дестроер", #1)" - читать интересную книгу автора

заключенных выметал окурки, а Римо выводили из камеры в окружении
охранников.
Когда его возвращали на место, он не мог обнаружить даже следов того,
что он, Римо, здесь курил, а на полу умирали окурки.
Никаких следов не оставит он здесь, в этой камере смертников. Железная
койка не окрашена, даже инициалов не нацарапаешь. Можно разорвать матрац, но
его заменят другим.
Были бы шнурки... Привязать что-нибудь куда-нибудь. Но шнурков нет.
Висящую над головой единственную в камере лампочку не разобьешь, она
упрятана в плафон со стальной сеткой.
Можно разбить пепельницу. Но не хочется. Можно нацарапать что-нибудь на
белой эмалированной поверхности умывальника без горячей воды и затычки.
Но что нацарапать? Полезный совет? Что-нибудь на память? Кому? Зачем? О
чем рассказать напоследок?
Может, о том, как делаешь свое дело, работаешь, тебя даже повышают по
службе, а потом в твое дежурство в плохо освещенном проулке находят убитого
уличного барыгу с твоим жетоном в руке? Медали за такое не дают... Никто не
верит, что все подстроено, и в результате тебя ждет электрический стул.
И в камере смертников оказываешься ты сам, а не все эти урки, громилы,
убийцы, барыги - мразь, паразитирующая на теле общества, вся эта сволочь,
которую ты честно пытался сюда отправить. А общество, те самые хорошие и
добрые люди, ради которых ты горбатился и не раз рисковал шкурой, в своем
величии обращают на тебя царственный гнев.
Что тебе остается, когда вдруг выясняется, что посылать на
электрический стул все-таки можно, да только судьи почему-то приговаривают
не хищников, а тех, кто старался хоть как-то защитить слабого!
На умывальнике обо всем этом не напишешь. Что ж, закуриваешь очередную
сигарету. Куришь. Окурок бросаешь на пол и смотришь как он дымится. Дымок
струится и, поднимаясь от пола на метр, тает. Потом окурок гаснет. Но на
очереди уже новая сигарета...
Римо поглядел на ментоловый огонек в руке, вынул ментоловую сигарету
изо рта, поднес ее к лицу так, чтобы было видно, как красный огонек пожирает
пахнущий мятой табак. Бросил сигарету на пол.
Достал новую из одной из двух пачек, лежащих на коричневом одеяле из
колючей шерсти. Сквозь решетку глянул в коридор на спины охранников, стоящих
возле камеры. За два дня, проведенные в Коридоре смерти, он не перемолвился
с ними ни словом.
Им никогда не приходилось выходить ранним утром на уличное
патрулирование, всматриваться в окна домов и мечтать о повышении в
должности. Их никогда не подставляли, подбрасывая труп "пихалы", на котором
почему-то так и не нашли ни грамма наркоты.
На ночь они расходятся по домам, забывая о тюрьме и о законе. Ждут
пенсии, мечтают о зимнем домике, на который можно скопить деньжат за пять
лет службы. Клерки от правопорядка. Правопорядок?
Уильямс посмотрел на дымящуюся в руке сигарету. Вдруг противен стал ее
вкус: словно жуешь мятные подушечки от кашля. Оторвал фильтр, бросил на пол.
Поднес к губам неровный конец сигареты, глубоко затянулся.
Откинулся на койку, выпуская дым по направлению к гладко
оштукатуренному потолку, такому же серому, как и пол, как и стены, как и
перспективы на жизнь у дежурящих в коридоре охранников...