"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Священный ужас (Цикл "Дестроер")" - читать интересную книгу автора

чему способствовала новая доктрина полиции по поводу межобщинных отношений,
согласно которой, вместо того чтобы арестовать мотоциклистов по обвинению в
нанесении телесных повреждений, их приглашали на беседу о том, что такое
белый расизм и каким образом полиции Сан-Диего следует с ним бороться. Ответ
неизменно оставался один и тот же: "Отвалите, ребята!".
Итак, не тронутые полицией "Черные Черепа" собрали этим летом богатый
урожай костей. Разумеется, не в итальянских кварталах - старомодное
отношение этой публики к расовым проблемам привело "Черепов" к единодушному
решению не связываться с макаронниками. Иногда "Черные Черепа" обращали свое
внимание и па негров, но только в тех случаях, если день выдался неурожайным
на белые косточки.
На этот раз замыкающий в шеренге мотоциклистов оглянулся назад, чтобы
посмотреть, удалось ли ему "разделать" бородатого старика в странном желтом
халате и белого хлыща в легких серых брюках и синей водолазке. Казалось,
мотоциклисты не произвели на них ни малейшего впечатления, и тогда Вилли
"Миляга" Джонсон и Мухаммед Креншоу велели своим товарищам развернуться и
предпринять новый штурм.
Теперь Вилли "Миляга" Джонсон, которого школьная система Сан-Диего
признала своим самым крупным провалом - последняя его учительница не смогла
научить его читать, возможно, отчасти потому, что как раз в этот самый
момент Миляга ее насиловал, и названия букв алфавита недостаточно отчетливо
слетали с ее разбитых в кровь губ, - так вот, теперь Миляга избрал самый
верный путь. Направление - в живот белого помоложе. Но он промахнулся.
Белая вонючка был прямо перед блестящим хромированным рулем, а потом куда-то
исчез.
- Ты видел, как этот парень отскочил? - спросил Миляга, делая поворот на
другом конце улицы.
- Я целил в желтого, - ответил Мухаммед Крен-шоу. - Но он еще там.
- На этот раз они от нас не уйдут, - завопил Миляга.
- Во имя Аллаха! - завопил Мухаммед Крен-шоу.
- Ага, во имя Аллаха и его долбаной мамочки! - заорал Миляга, и четверо
мотоциклистов с ревом двинулись на двух пешеходов.
Римо заметил, что мотоциклисты возвращаются. - Я скажу тебе правду,
папочка. Я тоже хочу повидать Синанджу. Я знаю, что я лучший из всех твоих
учеников, и я хочу посмотреть на молодых парней из Синанджу.
- Ты стал что-то мало-мальски из себя представлять только потому, что я
согласился уделить тебе дополнительное время, - заявил Чиун.
- Не имеет значения, - отозвался Римо. - Все равно я лучше всех. Я.
Белый. Бледнолицый. Я.
Не оборачиваясь, Римо сдернул с седла первого мотоциклиста и оставил его
висеть в воздухе. Чиун достиг чуть лучших результатов. Он позволил своему
мотоциклисту ехать дальше, но только в пластиковом щитке, закрывавшем его
лицо, произошли небольшие изменения. Там появилось отверстие диаметром в
палец. И такое же отверстие появилось во лбу под щитком. Из него потекла
красная жидкость, а мотоциклист, которому вдруг все стало безразлично,
благодушно врезался в пожарный гидрант, где отделился от своей машины,
плавно влетел в кучу гниющего мусора и очень удачно в нее вписался.
Мотоциклист в руках Римо визжал и лягался. Римо держал его за шею. Миляга
пытался дотянуться до кармана куртки, там у него был револьвер. К сожалению,
Миляга уже стал непригоден к военной службе. Его правая рука кончалась