"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Узы крови" - читать интересную книгу автора

Она вывела машину из пробки, направилась к дому и проехала всего несколько
кварталов, когда заметила в окно "хонды" самый обычный на вид самолет.
Задрав нос, он поднимался в воздух - тяжело, медленно, с бликами солнца на
остроконечных крыльях. На мгновение ей показалось, что все обойдется. И тут
он рухнул. Мария зажмурилась, изо всех сил стиснула руль, надеясь ничего не
услышать. Тщетно - где-то вблизи парка раздался глухой взрыв, похожий на
отдаленный раскат грома.
В этот день погибли 128 пассажиров. Но Марии среди них не было.
Способность к предвидению открылась у нее еще в детстве. Она умела,
например, не снимая трубки, угадывать, кто звонит. С годами Дар креп, но
вплоть до выпускного класса школы Мария не принимала его всерьез.
Тогда, на занятиях по изобразительному искусству, мистер Зенкович дал
всему классу задание лепить из глины. Мария обнаружила, что разминать ее в
руках, влажную, серую, податливую, доставляет успокоительное удовольствие, и
как бы сам собой вылепился бюст неведомого молодого человека с твердыми
чертами привлекательного лица, глубоко посаженными глазами и высокими
скулами. Все были просто поражены жизнеподобием этой скульптуры, все,
включая Марию, которая никогда раньше лепить не пробовала.
Бюст обожгли в муфельной печке, Мария принесла его домой, поставила на
книжную полку и думать о нем забыла - до того дня, когда привела домой,
чтобы познакомить с родителями, своего жениха. Ее мать первой обратила
внимание, как удивительно схож молодой человек с достопамятным бюстом. И
прежде чем этот молодой человек стал ей мужем, Мария, не желая вопросов,
ответов на которые у нее все равно не было, разбила скульптуру.
Насчет мужа она ошибалась. Он не собирался донимать ее своим любопытством
- в той же мере, как не желал отвечать на ее расспросы, связанные с
работой, то и дело задерживающей его вне дома. Они жили как чужие, связанные
только постелью, и когда терпение Марии иссякло, она поразила свое семейство
требованием развода. У них был маленький сын, который остался с отцом, и
больше Мария его не видела. А теперь он лежал на маленьком ньюджерсийском
кладбище, и только мать приносила цветы на могилу.
Ей было 56. В глазах цвета кленового сиропа светились боль и мудрость.
Темноволосая, сохранившая фигуру тридцатипятилетней, в пальто цвета лаванды,
она вышла из машины у кладбища, проскользнула в щель между створками ворот и
привычно направилась по отороченной зеленью дорожке. Сладкий воздух пах
свежей хвоей. Прижимая к себе букет, она думала о смерти.
Смерть сопровождала ее всю жизнь - из-за Дара. Не такая уж это радость -
знать будущее. Иногда это полезно, но способность предвидеть смертный час
тех, кого любишь, и порой надолго вперед, - сомнительное удовольствие.
Целых три года Мария с точностью до дня и часа знала, когда рак доконает ее
мать. Долгих три года она хранила этот секрет в своем сердце, умоляя мать
лечь на обследование. Когда та наконец согласилась, было уже поздно.
Так и пришлось Марии научиться держать свое знание при себе, усвоив: чему
быть, того не миновать. Но дважды она видела собственную смерть и дважды
избегала ее. И все-таки когда-нибудь это ей не удастся.
Мария миновала мужчину, склонившегося над чьей-то могилой. Она думала о
еще одной смерти - своего сына. Дар ей тогда не помог, смерти сына она не
предвидела, даже вообразить не могла, что его арестуют и казнят в тюрьме за
преступление, которого он не совершал.
После развода она оставила ребенка мужу, надеясь, что, как мужчина, тот