"Нет тебя прекраснее" - читать интересную книгу автора (Холквист Диана)Глава 32Тишина наполнила сцену, как липкий туман. Кто-то негромко кашлянул. – Джош? – В голосе мистера Макманна звучало нескрываемое раздражение. – Да-да, я сейчас. – Джош стоял на сцене, вытянув руки по швам. – Э-э… как там… – – Точно, спасибо! Джош принялся читать свою роль, и читал ее плохо. Жасмин, прятавшаяся в темноте за занавесом, поморщилась и поежилась – настолько ужасно было слышать неправильные интонации и деревянный голос. С каждым часом, проведенным на сцене, Джошу становилось все хуже. Его напряжение росло, и он совершенно откровенно нервничал. Собственно, к тому имелись все основания. Клео не отвечала на его звонки, Эми не отвечала на звонки Жасмин, а ток-шоу Опры должно выйти в эфир через двадцать пять минут. Мо по своим каналам пыталась раздобыть техническую запись программы, чтобы знать, к чему готовиться. – Так, десятиминутный перерыв, а потом все сначала, – объявил мистер Макманн и со стуком захлопнул сценарий. – Перерыв! – завопил Пагстер. – Всем быть на местах в три сорок семь! Затаив дыхание, Жасмин наблюдала, как актеры сбрасывают с себя личины своих персонажей и опять становятся современными людьми. Они разбрелись кто куда, в основном выпить кофе и покурить. Многие прошли мимо Жасмин, не заметив тонкую фигурку, скрытую складками тяжелой ткани занавеса. Джош тоже двинулся в ее направлении. Жасмин видела, что лицо его искажено гримасой растерянности и стыда. Он стукнул себя кулаком по лбу и пробормотал: – Дурак, какой я дурак! – Пс-ст! Джош вздрогнул, но потом увидел Жасмин и смущенно улыбнулся. – Ты давно там прячешься? – спросил он. – Достаточно давно. – Они все меня ненавидят. Когда эти люди смотрят на меня, у меня все болит, словно кинжалы вонзаются в тело… – Твое поведение вполне объяснимо, поэтому не переживай. До начала шоу осталось двадцать две минуты. Джош вздохнул. Они не увидят передачу вовремя, потому что слишком много работы, но Мо сделает запись, и они посмотрят ее позже. А заодно она должна подготовить подходящий к случаю пресс-релиз. Жасмин смотрела на Джоша, и сердце ее наполнялось жалостью. Ему трудно, и он мучается от того, что не может правильно выстроить свою роль… Слишком много проблем для одного. «Вдруг я смогу ему помочь?» Ей самой стало неловко за свои мысли, и Жасмин смущенно хихикнула. Это будет ужасно… но смешно. И поможет Джошу, а он сейчас – самое главное. Можно расценивать это как профессиональный долг, она ведь заинтересована в успехе спектакля! Как говорится, шоу должно продолжаться. А еще можно просто честно признаться себе, что она хочет Джоша. Вот прямо здесь и сейчас. Жасмин оглянулась на техников, которые прилаживали какое-то оборудование над сценой, и, схватив Джоша за одежду, потянула глубже в тень. – Иди ко мне. У нас есть десять минут. – Для чего? О, ты хочешь?… Кто бы мог про вас такое подумать, мисс Бернс! – Его глаза вспыхнули, и впервые задень он напомнил настоящего Джоша. – Я собираюсь вдохновить тебя перед следующим раундом. Ну, давай, быстро! – Она обвила руками его шею и поцеловала в губы, стараясь, чтобы поцелуй зажег мужчину, передавая пламя, уже горевшее внутри ее тела. «Я буду твоей Джульеттой», – думала она. Джош усмехнулся и сразу стал похож на Ромео. Схватив край занавеса, Жасмин повернулась, заключив их в тяжелый и плотный бархатный кокон. Он прижал к себе Жасмин и развернул ее, чтобы спиной она опиралась о стену. Поцелуй длился долго, и у обоих перехватило дыхание. – Как насчет секса? – промурлыкала Жасмин. – Думаю, Ромео и Джульетта были бы не против: они так же с ума друг от друга сходили… Он страстно целовал ее шею и грудь, и удерживать в голове хоть какие-то мысли было непросто, но Жасмин шептала: – Ты такой же, как он, потому что Ромео влекла любовь и физическое желание, которому он не мог противиться… – Влечение, которое заставляет людей делать всякие глупости? Как мы сейчас? – выдохнул он и услышал ее тихий стон, когда его ладонь скользнула под юбку. – Именно такие. – Жасмин прижималась к нему, чтобы он ощутил все ее тело – пики отвердевших сосков, бедра, призывно выгибающиеся навстречу его ласкам. Время от времени Жасмин посматривала на занавес, который окутывал их тайну. Ткань была старой, но ее богатый бордовый цвет сохранился во всей ее теплой красе и плотности. Джош поднес к глазам светящийся циферблат своих часов: – У нас восемь минут. – Тогда прекрати разговаривать и займись делом. Они развернулись, и Джош оперся спиной о стену. Подхватив девушку ладонями под попку, он приподнял ее, и Жасмин закинула ноги ему на спину. Они двигались ритмично, и Жасмин старалась сжаться в комочек и прильнуть к Джошу как можно ближе, чтобы лопатки ее не касались занавеса и чтобы никто не заметил движения… а потом она забыла про занавес и про все остальное и остался только Джош и их тела. Люди постепенно возвращались на сцену, они слышали их шаги и голоса. – Жасмин… – Ш-ш-ш. Лишь бы не закричать, хотя удовольствие требовало выхода… Она постаралась двигаться быстрее, понимая, что времени у них мало. – Жасмин… – Господи, ну что? – Ты думаешь, я смогу это сделать? – У тебя здорово получается. Только лучше молчи… – Нет, я не про секс. Я про роль Ромео. Сжав зубы, Жасмин заставила себя остановиться. Вдох, выдох. – Ты один из немногих актеров, которые действительно понимают людей, чувствуют их. Ты помог мне, сделал для меня то, чего не сумел никто другой: ни книги, ни врачи. Я поверила тебе, бросила дурацкие пособия и методики, и вот я здесь. Ты должен сделать то же самое для себя самого: не вспоминать, как это должно быть с точки зрения того или иного автора, а говорить и играть так, как ты чувствуешь… А теперь замолчи, и мы тут вообще-то любовью занимаемся! Он нежно коснулся поцелуем ее губ – не со страстью, а с благодарностью. Они снова двигались, двигались, и движение это казалось божественным, и Жасмин готова была взлететь высоко-высоко… – А что насчет тебя? – Ты опять? – Раз ты веришь, что я правильно понимаю, чувствую людей, то я хочу высказать свое мнение о тебе. – Позже! – Я думаю, дело не в Радже и его приятелях. – Джош, не надо! Не сейчас! – Твоя проблема в том, что ты хочешь привлечь к себе внимание. Но ты слишком совестлива и скромна, чтобы признать, что тебе необходимо это внимание, а потому ты всячески стараешься его избежать… Но при этом подсознательно жаждешь именно славы, или известности, или понимания – чего угодно, только не доли мышки-невидимки. И чтобы освободиться, ты должна это признать и понять, что ты замечательный человек, который действительно заслуживает внимания и признания. Джош еще не договорил, но движения его стали быстрее, резче, и через несколько секунд Жасмин впилась зубами в его плечо, чтобы сдержать рвущийся с губ стон наслаждения. Джош продолжал двигаться, но и он достиг оргазма через несколько секунд. Он по-прежнему держал ее на руках, прижимая к себе крепко-крепко. Поцеловал в лоб, лизнул испарину и прошептал: – Ты хочешь меня, хочешь известности, хочешь оказаться в центре внимания. И самое важное, что ты всего этого достойна. Подумай об этом. Еще некоторое время они стояли, наслаждаясь запахом и теплом друг друга. Потом тела их неохотно разомкнулись, и они торопливо привели в порядок одежду. Он провел рукой по волосам, Жасмин поправила ему воротничок. – Не понимаю, что ты мне здесь наговорил, – пробормотала она. – Начали! С первой сцены! – раздался голос Пагстера. – Где Джош? – Мне пора. – Он начал выпутываться из занавеса, но Жасмин поймала его за руку. – Ты сможешь сделать это? – спросила она. – После такого вдохновляющего напутствия? Я буду лучшим! – Он поцеловал ей руку с грацией истинного вельможи пятнадцатого века и вышел на сцену. Жасмин вернулась в костюмерную. Голова ее кружилась, а тело полнилось приятной истомой. Она бросила взгляд на своих помощниц, но те занимались делом, не обращая на нее особого внимания: строчили на швейных машинках, готовя костюмы к первой сцене. Шоу Опры, наверное, уже началось, и Клео рассказывает всему миру, что она и Джош созданы друг для друга и предназначены друг другу судьбой. И после этих откровений вся Америка – нет, весь мир – возненавидит Жасмин как разлучницу. Жасмин встала перед зеркалом, которое позволяло рассмотреть отражение в полный рост, и уставилась в собственные темные глаза. «Я, может, и мечтала о славе, но не о такой дурной». Она подошла к манекенам. Вот костюм для Джульетты, самое начало пьесы. Это вполне современный тренировочный костюм для занятий спортом, и он будет выполнен из пурпурного шелка. Сейчас манекен облачен в дешевый муслин. Так поступают всегда – костюм шьется из дешевой ткани, меряется, выверяется, иной раз его приходится выбросить и скроить другой. И только когда дизайн доводится до совершенства, одежда для персонажей отшивается из дорогих и красивых тканей. Руки ее скользили по манекену, перекладывая ткань, выдергивая наметку и закалывая выточки булавками. А в голове бродили странные и грустные мысли. «Если рассматривать жизнь как спектакль, то я ни разу еще не примерила платье из натурального шелка. Все время останавливаюсь на дешевых муслиновых нарядах. После сегодняшнего шоу Опры Уинфри меня опять станут преследовать репортеры и поклонники Джоша». Какой они увидят Жасмин Бернс? Она вспомнила заголовки, характеризовавшие ее первое знакомство с публикой: «Серая мышка блистательного Джоша», «Бесцветное существо», «Заурядность против звездности». Она придирчиво оглядела костюм, исправила еще один шов. Пока не идеально, но уже лучше. Жасмин погладила грубоватый муслин, потом подошла к шкафу и достала рулон шелка, из которого будет сшит настоящий костюм. Задрапировала манекен шелком и отступила на шаг, любуясь богатством цвета и переливающейся тканью. В носу вдруг защипало, и Жасмин всхлипнула. Вероятно, Джош прав. Она хочет, чтобы ее оценили, всегда хотела. И в этом нет ничего дурного и предосудительного, разве каждый человек не мечтает о том же? Жасмин сняла шелк с равнодушного манекена и набросила себе на плечи. Потом встала перед зеркалом. Бросила настороженный взгляд через плечо, но ее помощницы усердно шили, делая вид, что не замечают очередной выходки эксцентричного дизайнера, которая плачет, завернувшись в пурпурный шелк. Их машинки стрекотали, и звук этот, привычный и мирный, вселял в сердце Жасмин уверенность, что все, так или иначе, будет хорошо. Само собой, она мечтала о славе, известности, но не такой же ценой! Ей не нужна слава разрушительницы идеального союза двух знаменитых людей. Наверное, Джош прав. Дело не в Радже и воспоминаниях о позоре шестнадцатилетней девочки. Истинная причина ее комплексов лежит в отношениях с семьей. Она сбежала из Индии и приехала в Балтимор в надежде обрести понимание, уверенность в том, что она нужна и любима. Но сестры отвергли ее, и в их глазах никогда не читалось ничего, кроме зависти и презрения. А теперь… теперь все сложится по-другому. Ей уже не шестнадцать, и она нашла своего любимого, в глазах которого она единственная и самая замечательная женщина на свете. Жасмин не побоится выстоять против всех. Просто потому, что она этого хочет. И Джош будет рядом. Бесконечный день подходил к концу. После репетиций они поехали в апартаменты Джоша в гостинице «Плаза». Мо уже ждала их, горячая пицца прибыла тотчас же, но так и осталась не съеденной. Пока люди смотрели на экран телевизора Лэсси и Бастер умыкнули кусок с тарелки Джоша и, дружно урча, приканчивали его под журнальным столиком. Когда передача кончилась, в номере повисла тишина. Джош, Жасмин и Мо неподвижно сидели на диване, глядя на темный экран. В комнате было бы совсем тихо, если бы не чавканье собак, доносившееся из-под стола. – М-да, – наконец выдавил из себя Джош. – Я ожидала совершенно другого, – заявила Мо, и в голосе ее прозвучала непривычная растерянность. – Я никогда не чувствовала себя такой подлой и ужасной женщиной, – прошептала Жасмин. – Даже Опра прослезилась, слушая Клео. Действительно, сегодня вечером Клео превзошла саму себя. Глядя прямо в камеру, она поведала, как согласилась имитировать любовные отношения с Джошем, потому что она любила его давно – с первой встречи – и надеялась: когда-нибудь он прозреет и полюбит ее тоже. Со слезами на глазах она рассказывала Опре и миллионам телезрителей, каково это: играть любовь с человеком, который прямо заявил, что никогда не сможет быть с «такой, как она». С человеком, который, вероятно, просто не способен полюбить красивую и успешную женщину из-за сложных, можно даже сказать ужасных, отношений с собственными родителями, и, прежде всего с матерью. Глаза Клео сияли, и всем и каждому было понятно: чувство ее не сыгранное, но самое что ни на есть подлинное. Тысячи домохозяек рыдали у экранов, поскольку Клео, которая жаждала любить Джоша, выражала мечты всех этих женщин, и после ее рассказа, больше походившего на исповедь, миллионы зрительниц приняли Клео как свою подругу, и сердца их преисполнились сочувствием и любовью. Опра кивала и удивленно вскидывала брови, когда Клео сообщила про Джоша, который испытывает непреодолимую потребность заботиться о людях, имеющих какие-то проблемы. «Из-за этого комплекса он не может полюбить такую независимую, свободную и… и немного дикую женщину, как я». «Надеюсь, я не стала очередным благотворительным проектом Джоша Тоби», – смятенно подумала Жасмин. Клео пояснила, что комплекс Джоша коренится в его сложных отношениях с родителями, которые никогда в жизни его не любили. Поэтому он и помогает людям, рассчитывая получить любовь и благодарность, которых так и не дождался от близких. «Он никогда не был для них достаточно хорош, – говорила Клео, и в глазах ее стояли слезы. – Он верит, что заслужит любовь, только если будет совершать добрые дела, помогать кому-то. Но я… про меня можно много чего сказать, но я уж точно не нуждаюсь в помощи, и… и я никогда не была паинькой, которая могла бы понравиться его маме». Опра и остальная аудитория слушали эти откровения с открытыми ртами и буквально обожали Клео за то, что она далеко не паинька. – Это неправда, – сказал Джош. – Я знаю, знаю, – отозвалась Жасмин, но в сердце ее словно вонзились тысячи кинжалов. Неужели она как та официантка, которой он оставил огромные чаевые, или как бездомная собака, которую он подобрал? Неужели он опять занимается благотворительностью? А затем Клео сообщила Опре об Эми. «Это самая замечательная женщина в своем роде, и ее экстрасенсорные способности просто потрясают». После чего в студию вплыла Эми, и аудитория приветствовала ее громовыми аплодисментами. Жасмин покачала головой. Наряд Эми был выдержан в ее лучших традициях: этакая цыганская роскошь – сплошь кожа и искусственный шелк и блестки, и почему-то этот костюм навел Жасмин на мысль о дешевой порнографии. Хлыста только не хватает. Эми вовсю пользовалась своими минутами славы. Она рассказала про свой дар, и как он пропал два года назад. Но сила любви Клео оказалась столь велика, что Эми вновь услышала голос, назвавший имя возлюбленного, дарованного актрисе судьбой. И это имя (перерыв на коммерческую рекламу) – да, это имя – Джош Тоби. Аудитория взорвалась криками и овациями. Жасмин знала, что множество телезрителей сейчас роняют слезы, сидя у экранов, и вместе с Клео они мечтают, чтобы сказка стала былью, и любимые соединились. Жасмин казалось, что от мыслей и чувств людей над городом поднимается ветер. И этот ветер пробирал ее до костей холодом. Как только люди в студии несколько успокоились, Опра подалась к Клео и спросила, чуть ли не шепотом: – Что же вы намерены теперь делать? – Я возвращаюсь в Нью-Йорк, чтобы вернуть себе своего любимого, – торжественно провозгласила актриса, и зрители опять аплодировали стоя и всячески выражали ей свою поддержку и восхищение. «Через мой труп», – подумала Жасмин. Шоу кончилось, и Мо, откашлявшись, спросила: – Вы успели прочитать пресс-релиз, который я вам направила? – Тебе понадобится новый текст, – мрачно заявила Жасмин. – Нужно будет оправдать меня в глазах публики после того, как я убью сестрицу. – Ага, – сказала Мо не моргнув глазом, – тогда практический совет. Не используй нож – слишком много крови. Лучше выбрать что-то более фотогеничное. Яд, например. Но Жасмин не улыбнулась. Ее буквально трясло от негодования. «Как могла Эми так со мной поступить? Она ведь солгала про имя возлюбленного Клео… Господи, я так надеюсь, что она солгала!» – Я не понимаю, почему она не пришла ко мне и не захотела со мной поговорить, – пробормотал Джош. – Мы бы что-нибудь придумали. – Все просто, дружок, – сказала Мо. – В честном бою она не смогла бы победить Жасмин, а потому решила перетянуть на свою сторону самого могущественного союзника – общественное мнение. Она знает: ты всегда волнуешься по этому-поводу и хочешь, чтобы люди думали о тебе хорошо. А сейчас, после этого шоу, ты – уж прости за откровенность – выглядишь довольно дерьмово. – А я теперь вообще носа на улицу высунуть не смогу, – прошептала Жасмин. – Прохожие закидают меня камнями или тухлыми яйцами. Она прислушивалась к себе, ожидая приступа дурноты, страха, удушья. Но вместо этого услышала шорох шелка и внутри все словно наполнилось пурпурным цветом. С васильковым оттенком. «Я не боюсь, – поняла она. – И я выстою в этой битве». Джош потянулся и взял ее за руку. – Мне плевать, кто что думает, – заявил он. – И я хочу, чтобы ты тоже не обращала на это внимания. Жасмин помедлила с ответом, исследуя свои мысли и чувства. Ни тошноты, ни тахикардии, ни других проявлений паники. – Я не боюсь, – сказала она с улыбкой, глядя в его васильковые глаза. |
||
|