"Рю Мураками. 69 " - читать интересную книгу автора

фотография. На черно-белом фото была изображена молодая Фуми-тян рядом с
мужчиной в морской форме, лицо которого напоминало огурец. Все грустно
вздохнули. Можно ли представить в этом мире что-нибудь более унылое, чем
престарелую вдову морского офицера с отвислым задом и с кошельком, в
котором всего две с половиной тысячи иен?
- Положим на место! - сказал Адама, и все согласно кивнули.
"Не допустим Общенациональных состязаний!" - написал я синей краской
на входных воротах школы, стараясь впечатывать ее так, чтобы она поглубже
впиталась в шероховатую поверхность каменной колонны. На другой колонне
Адама написал: "Имеет смысл быть против". Я посоветовал ему не использовать
старые формы написания иероглифов, но Адама с присущим ему безграничным
хладнокровием возразил, что при таком стиле письма будет труднее
определить, кто это натворил.
На территории школы мы выключили все карманные фонари. Сразу за
главными воротами имелась тщательно ухоженная клумба, а над ней черным
прямоугольником вздымалось здание школы. Уже от одного вида этого здания
меня начало поташнивать. На окне учительской я написал: "Гончие псы
властей, займитесь самокритикой!" Только иероглиф "псы" я вывел красной
краской. На небе не было ни облачка, но мне было душно, и теплая рубаха
намокла от пота. На стене библиотеки я написал: "Товарищи, к оружию!"
Подошел Накамура и прошептал, что группа по баррикадированию крыши проникла
во двор через запасной выход рядом с физкультурным залом.
- Мы тоже идем внутрь, - прошептал я в ответ, и мы направились к
запасному выходу.
Капли пота падали на бетонный пол, и, чтобы не оставлять вещественных
доказательств, я ждал, пока они высохнут, прежде чем двинуться дальше.
Войдя через пожарный выход, мы пробирались по длинному коридору мимо
кабинетов для третьеклассников. В команду исполнителей граффити входили
Адама, Накамура и я.
- Пожалуй, мне в жизни никогда больше не придется испытывать такого
напряжения, - дрожащими губами выдавил Накамура.
- Замолчи, идиот! - прошипел Адама.
У меня тоже горло пересохло. Хотя я вспотел, но губы были сухими, и в
горле першило. Мы миновали учительскую, кабинет администрации, кабинет
директора и замерли у главного входа. Большинство учеников именно отсюда
входили в школу. Красной краской я написал большой иероглиф "Убить!".
Накамура побледнел и спросил, не слишком ли я захожу со своими надписями.
"Не болтай!" - прошипел Адама и указал на будку охранников справа от ворот.
Охранников было двое: один старый, другой - молодой. Света в сторожке не
было. Очевидно, они посмотрели телешоу "После одиннадцати" и легли спать.
"Вы - трупы! Насрать на высшее образование!" - написал я с внутренней
стороны главных ворот. Накамура начала бить дрожь. Он присел на корточки
возле одной из колонн и ничем не помогал. "Это становится опасным", -
прошептал мне на ухо Адама. При этом он сам облизывал губы, потому что
нервничал. В школе, куда проникал только лунный свет, стояла полная тишина;
ощущалось такое напряжение, что казалось, мы находимся на другой планете. А
ведь совсем недавно мы шумной толпой носились по этим самым коридорам. Мы
подняли Накамура на ноги, оттащили его подальше от главного входа к
кабинету директора и с облегчением вздохнули, оказавшись подальше от
сторожки охранников, и Накамура начал глубоко и часто дышать.