"Йорг Мюллер. Он призвал меня" - читать интересную книгу автора

злобе или ожесточенности - тот совершил непрощаемый грех".
Я беру в руки брошюру "Stiftung Ambossador College", автор которой
именует себя Гербертом В. Армстронгом. Из дальнейших отрывков этой брошюры,
я понимаю, насколько она сомнительна и как угрожающе ложно растолковывает
она Библию.
- Но, господин Н., - отвечаю я. - Ведь Господь отпускает нам все грехи,
в которых мы покаялись.
- В том-то и дело! Раскаиваться мне уже слишком поздно. Читайте в
Послании к евреям; тут сказано: "Исав не нашел пути к покаянию, хотя и искал
его со слезами" (12:17).
Все мои утешения и искусные объяснения не в состоянии успокоить его.
Когда он плюс ко всему начинает цитировать искаженные и устрашающие отрывки
из одной брошюры, из кармана вытаскивает агитационный лист некой Габриэллы
Виттек и в подтверждение этого называет библейские цитаты, во мне
пробуждается гнев.
- Меня возмущает то, что вы проглатываете любую интерпретацию Библии,
ничего никому не дающую, не обращая внимания на ее происхождение, а потом
считаете себя проклятым. Если бы вы были и в самом деле прокляты, вы не
сидели бы сейчас тут. Человек, который, как вы, ищет пути к Богу, ибо знает,
что согрешил, - находится на пути к Небу. И между прочим, попасть на Небо
гораздо легче, чем в ад, ибо Бог милостив. Вы не прокляты, вас просто ввели
в заблуждение многочисленные ложные пророки.
Он с недоверием взглянул на меня. Что Бог его любит, в нем просто не
вмещалось! Я почувствовал глубокое сочувствие к нему. Разве можно постичь
Божественную любовь, не испытав никогда любви своих родителей? И вдруг он
задает мне вопрос, нельзя ли ему прийти как-нибудь еще, для разъяснительной
беседы, со всем своим семейством и с родителями? Я очень рад этому
предложению и мы заключаем прием молитвой. После чего я прошу его
предоставить мне весь материал ложных пророков.
Я удаляюсь в часовню, чтобы поразмыслить об этом разговоре и о
допущенных мною терапевтических ошибках. Сообщаю Богу о проблемах этого
молодого человека. Какой-то горький привкус все-таки остается у меня. В
рассеянности, я провожу ужин и убегаю к телевизору смотреть последние
известия. И тут снова звонок.
Один мой добрый друг из Мюнхена сообщает о своем скором прибытии. Я рад
этому известию и использую разговор для того, чтобы отвлечься от
самокритичных мыслей.
Несколькими минутами позже я сижу за письменным столом, углубившись в
биографию основателя нашего ордена, Винценца Паллотти. Я вдруг вспомнил, что
в день его смерти я должен совершить богослужение. Но не проходит и полчаса,
как раздается робкий стук в дверь. Входит Гуйдо Шиллинг и напоминает мне о
"нашем общем пиве", которое мы назначили на сегодняшний вечер. Гуйдо -
студент в Вайнштефане (сельскохозяйственный факультет Мюнхенского
технического университета во Фрайзинге - перев.), сопровождая меня иногда в
моих лекционных путешествиях в качестве шофера и т. с. мальчиком на
побегушках.
Я рад этому почти забытому разнообразию, и мы отправляемся в
студенческое кафе Tagblatt. Уже 22 часа 20 минут - самое время утолить жажду
бутылкой Weizen (пиво из пшеницы - перев.). В кафе к нам подсаживается
третий; после некоторых общих мест, разговор неотвратимо заходит к темам,