"Дхан Мукержи. Хари и Кари " - читать интересную книгу автора

штабелями. Штабеля получались у него ровные, точно сложены были по нитке.
Старый слон помогал ему. Если попадалось бревно, которое Кари одному было не
под силу, они вдвоем брали его с двух концов и вместе взваливали на
платформу.
Большую часть работы на лесопильне делали электрические машины. Слоны
доставляли из леса бревна и сбрасывали их возле машин. Пилы разрезали бревна
на части, потом слоны складывали напиленный лес.
С механиками, которые управляли машинами, Кари не ладил. И с нами,
погонщиками, и со слонами они обращались, как со своими рабами. Все они пили
ром и ели мясо. Слон не любит запаха вина, и запах мяса ему противен.
Кари всегда вставал в половине пятого, и мы отправлялись работать. В
полдень мы шли купаться, и я отводил его под навес. А через два часа мы
снова принимались за бревна. Вечером я привязывал его под навесом, а сам
укладывался спать в гамаке снаружи.
Однажды ночью я слышу - Кари трубит во всю мочь. Я спрыгнул с гамака и
скорей к слону, в сарай. Смотрю - два пьяных механика забавляются: зажигают
спички и бросают их в слона. Кари, как всякий зверь, боялся огня; в его
голосе слышны были страх и ярость.
- Перестаньте мучить слона, он этого вам не спустит! - закричал я. Но
пьяные механики прогнали меня вон и продолжали свое занятие. Видя, что я
ничем не могу помочь своему другу, я расстегнул его цепи и оставил
привязанной одну только ногу.
Слоновая цепь обычно загоняется на два метра в землю, потом закрывается
цементом и землей. Слону редко удается порвать такую цепь, но в случае
пожара Кари справился бы с нею наверняка. Я же боялся, как бы от шуток
негодяев не занялся сарай. Однако эта ночь прошла спокойно.
Прошло несколько дней. Я, кончив работу, привязал Кари под навесом, а
сам улегся в гамак. Поздно вечером меня опять разбудила труба слона - вопль
отчаяния и гнева. Негодяи взялись за прежнюю забаву. Они переходили,
пошатываясь, от слона к слону и дразнили усталых животных. Со страхом
осмотрел я сарай Кари. Он покрыт был соломенной крышей, стены были кое-как
обмазаны глиной, и ворох бамбука лежал на полу. Кари всегда ел ветви, и на
полу вырос ковер из сухих листьев. Я не стал разговаривать с пьяными
англичанами. Тонкая струйка дыма подымалась уже от листьев.
"Кари сгорит", - подумал я, бросился в сарай и разомкнул цепи.
Кари оглушительно затрубил, вырвался из-под навеса, сшиб с ног
мучителей и в мгновение ока одного из них раздавил в лепешку. Потом затрубил
громче прежнего и, размахивая хоботом, понесся по лагерю. Таким я его
никогда не видел: он совсем обезумел. Я влез на высокий баньян, где Кари не
мог достать меня, лежал на суку и смотрел вниз.
Прежде всего слон ринулся к автомобилю, стоявшему рядом с сараем, - к
автомобилю старшего механика. Он превратил его в кашу мятой стали и жести,
точно машина была картонной. Потом слону на глаза попался сам старший
механик с двумя другими людьми. Кари помчался к ним, но они знали, что
значит иметь дело со взбесившимся слоном, и скрылись в доме. Кари сорвал
хоботом часть соломенной крыши бунгало, круто повернул, бросился к двум
новым повозкам, которые стояли перед воротами дома. Он разбил их в щепу. Бык
мирно пасся посреди луга. Кари настиг его и обвил его шею хоботом. Бык упал
мертвым, а через минуту Кари исчез с глаз.
Две недели о нем не было ни слуху, ни духу. Я ждал, что он вернется ко