"Валентина Михайловна Мухина-Петринская. Король трассы" - читать интересную книгу автора

краснодарского чая, хозяева и гостья уселись поуютнее: женщины на диване,
накрывшись одним пледом (в квартире было сегодня прохладно, так как
выдувало), а Сперанский со своей неизменной трубочкой- в кресле. В доме
уютно, чисто, потрескивают накаленные сосновыми дровами печи - в Москве уже
и забыли о таких печах. За стенами неистово воет вьюга - еще уютнее!
Разговор зашел о Глухове. Таня беспокоилась, доберется ли машина в
такую пургу.
- Они заночуют на Песчаном острове, - уверенно сказал Сперанский.
Александра Прокофьевна рассказала, каким был Радик маленьким, как его
все любили, как она носила его на руках.
- Мы с ним учились вместе с третьего класса, - задумчиво произнесла
Таня.
- Какого вы о нем мнения? - вдруг резко спросил Сперанский.
- Сережа! - хотела остановить мужа Александра Прокофьевна.
- Ничего. Мне самой давно хотелось поговорить с Сергеем Николаевичем о
Радике! - возразила девушка. - Вы старый коммунист, вы поможете мне
разобраться... - Таня слегка покраснела и с минуту молчала, видимо не зная,
с чего начать.
"Она хорошенькая, но уж очень круглолица, и голова, пожалуй, мала для
такого роста, - думала Александра Прокофьевна, рассматривая девушку. - И
слишком угловата, а в плечах широка. Спортивная фигура, гм! О боже, кажется,
я ревную. Как это нехорошо. А Сережа до сих пор красив и нравится женщинам.
И такая хорошая улыбка очень красит его - улыбнется и сразу похорошеет.
Морщин почти нет, цвет лица матовый, не поддается загару, волосы густые, и
намека нет на лысину, а синие глаза ясны. Как Сережа высоко ставит эту
Таню... Неужели даже Радик недостоин ее?"
- Мы с ним сидели на одной парте... - рассказывала Таня. - Вы знаете,
как его прозвали ребята? Канитель!
- Придумают же! - усмехнулась Александра Прокофьевна.
- Очень метко! - серьезно сказала Таня. - Все только с ним и возились.
Воспитывали его, убеждали - канителились! Почему? То он заявлял, что
отказывается от уроков труда, потому что рукоделие (у нас преподавали
рукоделие) не мужское дело. Кажется, это было в третьем классе. То начал
ходить регулярно в церковь... Это было в седьмом.
- Разве он был верующим? - удивилась Александра Прокофьевна.
- Отродясь не верил! Просто на зло родителям и педагогам. Потом ему
надоело, и он больше не ходил. В девятом классе он заявил, что не верит в
будущее. Каждую неделю он что-нибудь выдумывал. То сказал, что он
последователь Шопенгауэра, то Фрейда. Только им и занимались!
- Культивировали его личность! - расхохотался Сперанский, окутываясь
облаком дыма.
- Радий никого не любил, даже мать... - Таня немного подумала. - Может
быть, только меня... по-своему. Я почему-то всегда была ему нужна. Он просто
не мог без меня жить. Раз, когда я решительно порвала с ним, он отравился
снотворным.
Всю ночь его отхаживали. Его родители и я (потому что он меня
потребовал) сидели в вестибюле больницы Склифосовского. Они смотрели на
меня, как на убийцу. Радик чуть не умер.
- И вам стало его жалко! - буркнул Сперанский.
- Его едва спасли. Девчонки в школе чуть меня не побили. Обзывали