"Е.Мухина. Суровая юность " - читать интересную книгу автора

осторожно их закрываю мхом. Потом засыпаю табачной пудрой. Конечно, моя
маскировка не вполне надежна, но на первый случай сойдет. Надеюсь, что
фашисты не найдут.
Ползу назад к дереву. Вспотевшее лицо сильно щиплет. Наверное, здорово
ободрала его сучьями. Касаясь рукой, чувствую засохшую кровь на лице.
Вот я и у дерева. Берусь руками за ствол, подтягиваю свое побитое тело.
Сначала на колени, а потом встаю во весь рост. Прислонилась всем телом и
щекой к стволу. Он шершавый-шершавый. Хочу оторваться от ствола, но боюсь,
что упаду. Уходить надо, и как можно скорее. Если я оторвусь от дерева, мне
кажется, что я переломлюсь. Левая нога чугунная, тяжелая. Приподняв ее, я
чувствую сильную боль в голеностопном суставе. Значит, перелом. "Ох! Зачем
все так должно было случиться?" - думаю я. И обида сдавливает мне горло.
Идти надо, будь что будет. Отрываюсь от дерева, стою. Шагаю правой, потом
левой. Острая боль. Будто нож всадил кто-то в позвоночник. И я валюсь с
размаху вниз лицом. Снова я очнулась от сильной жажды. Рот пересох,
одеревеневший язык. Сколько так лежала, не знаю. Мои часы разбиты: у них
вылетело стекло, и они не идут. Но уже стало жарко в лесу. Значит, уже не
рано.
Где-то прозвучал далекий выстрел. Это не наш сигнал. Наши сигналы - два
выстрела или два коротких свистка. Достала пистолет, кладу его перед собой.
Ложусь лицом на его холодный ствол, так приятно. Если фашисты найдут в
сознании, последняя пуля себе. Если не найдут наши, то жажда замучит меня.
Приподнимаю голову. Далеко-далеко видно в лесу. Всматриваюсь, но нет ни
души. Изредка птицы вспорхнут меж деревьями. Чуть пошевелюсь - туман
застилает глаза. О! Напиться, и, кажется, все бы прошло. Если б только нога
поранена, то я хоть с палкой могла бы идти, а то спина сильно болит, не дает
двигаться. Как приятно, убаюкивая, шумит лес! Он красивый, и одновременно
жутко в нем. Его гигантские деревья стоят, покачиваясь из стороны в сторону
с каким-то жутким скрипом. За гигантами деревья пониже, а потом еще ниже,
около земли они совсем молодые, нежные, примостились внизу. И кажется,
оттого черно в лесу и жутко. Когда они раскачиваются, я смотрю на них, и они
мне напоминают море. Как будто это волны шумят, накатываясь друг на друга.
Если придется умереть в такой спокойной красоте, то и не жаль. Жаль только,
что на этот раз без пользы для дела. Не для того мы были выброшены с
группой, чтоб бесцельно погибнуть в этих лесах. Для большой работы мы все
летели в эти огромные украинские леса.
Хочется спать, это от слабости. Но жажда пересиливает. Язык не
повернуть во рту. Весь сухой, он больно прикасается к потресканным губам.
Вдруг почудилось - голоса. Затем - выстрел, второй. Я беру пистолет и
два раза палю вверх. Да, я не могла ослышаться. Это наши сигналы. Замирая, я
всматриваюсь и прислушиваюсь. Где-то далеко позади меня слышны голоса. Они
приближаются ко мне.
- Вот здесь, ребята! Видишь, вон парашют. Наверное, Чижика!
Другой голос:
- Да там нет никого, только один парашют и стропы оборваны!
Опять первый:
- Вон кто-то за деревом лежит!
Поднимаю голову и вижу ноги - много ног. Смотрю вверх. Передо мной
разведчики из нашей группы. Они стоят, смотрят на меня. Подходят,
приподнимают. Я кричу от боли. Осторожно опускают меня на землю. Прошу пить.