"Сергей Дмитриевич Мстиславский. Накануне: 1917 год " - читать интересную книгу автора

Гучков кивнул и ответил шепотом:
- Совершенно верно, Николай Виссарионович. Честнейший и очень
темпераментный человек. В армии его, знаете, как зовут: "Слон в экстазе".


Глава 11

Тайная вечеря

Совещание открыл Милюков, ласково жмуря глаза за золотыми очками.
- Начнем с общей информации, я полагаю: целесообразно проверить,
одинакова ли у нас оценка катастрофического положения, в котором находится
родина.
Свечин прогудел в ухо Крымову:
- Кушайте, Александр Михайлович. По условиям трапезы приходится
обходиться без лакеев: будем уж как-нибудь сами... Демократически...
Водочки разрешите? Икры, балычку, омара? Или вот... заливное... Говорит
Коновалов сейчас - изволите знать? Текстильный король, так сказать,
руководитель московской биржи, первый друг и сотрудник братьев
Рябушинских... "братьев-разбойников", как мы их зовем, хе! Между ним и
Гучковым черноволосый - Некрасов, кадет. А рядом - Терещенко,
сахарозаводчик, миллионер. Меценат - любитель искусств. Весь цвет
литературы кормится около него. По партийности - и кадет, и народник.
Чрезвычайно достойный человек.
Крымов ел с аппетитом: за день пришлось немало поездить, сгонять за
город, на дачу к Бадмаеву, тибетскому доктору: тоже алексеевский друг,
было поручение из Ставки. Пообедать так и не удосужился. Слушал он плохо,
вполуха: говорилось знакомое, петое-перепетое газетными
передовиками-щелкоперами. О разрухе, о том, что на фронт взяли 16
миллионов, то есть 47 процентов всех взрослых мужчин, притом самых
работоспособных, почему народное хозяйство пришло в полный упадок: топлива
нет, нет металла, заводы дают едва половину того, что нужно оборонной
промышленности. Транспорт совсем развалился, продовольствия нет,
надвигается голод, дороговизна растет день за днем, валюта упала почти на
30 процентов; долг союзникам дорос до восьми миллиардов. Государственные
расходы превысили доходы в прошлом году на 76 процентов, а в нынешнем
превысят на 160, если не больше, так как поступлений нет и не будет:
страна разорена до нитки. Недовольство в массах растет, уже начинаются
стачки, деревня ропщет... И даже в военных частях есть признаки
брожения...
Крымов перестал жевать. Он перебил очередного оратора:
- За это Александра Ивановича Гучкова благодарите. Заводчики всей
смуты - рабочие. А он их насадил к себе в Военно-промышленный комитет и
цацкается...
- Виноват! - вспыхнул Гучков. - За Рабочую группу я заступлюсь. Надо
сказать по чести - лучших союзников в деле обуздания пролетариата нельзя и
желать... Если б не она - давно бы плотину прорвало...
- Было - прошло, - отозвался с того конца стола голос. - Генерал,
по-моему, прав. Рабочая группа за последнее время стала не тем голосом
разговаривать. Не сегодня-завтра и ее понесет. Собственно, пора бы и