"С.Мстиславский. Грач - птица весенняя (Повесть о Н.Э.Баумане)" - читать интересную книгу автора

поезда. Доррен ушел вперед. Было условлено, что он возьмет билет до
Вильны, а Карл - до Москвы, на случай, если навяжется слежка и товарищу
Василию придется где-нибудь - а может быть, и не один раз - слезать по
дороге и пересаживаться на другие поезда, не заходя в вокзалы. Сам Василий
остался дожидаться за станцией и взошел на ветхую, в проломах и провалах,
мерзлую деревянную платформу только тогда, когда дважды прозвенел
станционный колокол и подошел, пыхтя и гремя, паровоз на десять минут
опоздавшего поезда.
Карл влез с чемоданами в ближайший вагон. Следом за ним быстро поднялся
Василий. Доррен остался у здания полустанка - проследить за посадкой. И
сразу же бросился в глаза на пустой платформе (даже жандарма нет, одни
железнодорожники) коренастый человек в ватном пальто и чиновничьей фуражке
с темным бархатным, как у учителей министерства народного просвещения,
околышем. Он был большеногий и большеротый, с вислыми усами, опухшим носом
- ничего необыкновенного, особенного,- но Доррен заметил, как шарили вдоль
вагонов воровато, по-мышьи, узенькие глазки этого человека. И когда Карл -
уже без чемоданов - соскочил с вагонных ступенек и подошел к Доррену,
разминая плечи (они все-таки здорово тяжелые, чемоданы эти!), Доррен
кивнул на "чиновника";
- Собака на следу.
Карл глянул в свою очередь.
Да, несомненно агент. И следит за тем именно вагоном, в который вошел
товарищ Василий. Следит - не выйдет ли... А сам все ближе, все ближе
подходит к вагону, к ступенькам. Уже взялся за поручень одной рукой.
Доррен прошептал:
- Надо сказать товарищу Василию. Может быть, лучше, чтобы он слез. Здесь
его не тронет собака. Не посмеет. А в поезде...
Но уже дали третий, отправной звонок, просвистел обер-кондуктор, лязгнули
колеса и сцепки, звякнули тарелки буферов, поезд тронулся, и с ним вместе
тронулась, прицепившись к поручням, агентская, охранная фигура. Шпик не
торопился войти; он продолжал еще следить за длинной вереницей тянувшихся
вдоль платформы вагонов: не спрыгнет ли кто на тихом, еще безопасном ходу.
Но никто не спрыгнул. Поезд рванулся вперед толчком, пошел скорей, вдоль
вагонов засвистал мерзлый, пронзительный ветер. Агент толкнул плечом дверь
на площадку и поднялся.
Латыши смотрели вслед. Кажется, они плохо исполнили поручение. Им было
сказано твердо: доставить товарища так, чтобы с ним ничего не случилось.
Сам важный человек, и литературы с ним много-два чемодана. Это сколько
пудов!
И все прошло хорошо: посадка, билеты. А вот... Откуда он только взялся,
агент? Во всяком случае, надо было предупредить товарища...
Предупреждать было незачем: товарищ Василий заметил сам. Еще при посадке
видел он, как заспешил из станционного здания этот человек. Теперь выждал
в коридоре, и только когда агент вошел наконец в вагон, Василий завернул в
купе, в котором сгрузил чемоданы Карл.
В купе, как и во всем вагоне, было полно гимназистов. Василий прикинул в
уме. Ну да, конечно! Вчера было 6 января - последний рождественский
праздник. Каникулы кончились, школьники возвращаются из рождественских
своих отпусков учиться в город.
Ребята столпились тесной кучкой у окна. Они смотрели на снежное бескрайное