"С.Мстиславский. Грач - птица весенняя (Повесть о Н.Э.Баумане)" - читать интересную книгу автора

плату?
- В том-то и дело все, что они, очевидно, уверены, что конфликта не
будет.- Бауман развел слегка руками.- У них же есть собственная агентура
на фабриках, они не вслепую действуют. Вы только что слышали: не то что
какой-нибудь массовик, а социал-демократ, организатор крупнейшего района -
сколько здесь, по окружности, тысяч ткачей?- только что нам доказывал, что
бастовать нельзя. Надо сдаваться. А что они предприняли это снижение в
расчете на безнаказанность - мы докажем проще простого: ударив их по рукам.
- Демагогия! - крикнул Густылев.- Вы сами понимаете, что ударить нельзя.
Масса не организована.
Бауман отбил удар уверенно и спокойно:
- Только на ударе, только в борьбе и организуется масса.
- Пошли! - Козуба нахлобучил шапку движением решительным и тяжелым.- Я, на
случай, распоряжение дал в сушилке собраться. Там поговорим... Тебя как
крестили, товарищ?
- Грач.
- Грач?- раздумчиво повторил Козуба.- Грач - птица весенняя. Хорошая у
тебя кличка, товарищ! - Помолчал и добавил, мотнув головою на Густылева: -
Ты что, не ихнего толка?
- Не ихнего,- засмеялся Бауман.- Не рабочеделец, не экономист. Слыхал про
"Искру"?
- Слыхать - слыхал,- щуря левый глаз явно привычным движением, ответил
Козуба.- Толком, однако, не знаю. Трудно, я скажу, ваших понять: каждый
по-разному... Ты к нам надолго?
- Там видно будет.- Бауман, посмеиваясь, смотрел на хмурого Густылева.- А
пока что пойдем потолкуем с ребятами. Техника у вас какая-нибудь есть?
- Не какая-нибудь, а даже мимеограф! - гордо сказала Ирина.- У меня. Я в
ночь сто, даже двести оттисков напечатать могу.


Глава Х

СУШИЛКА

В сушилке дожидалось не девять человек, как полагалось по густылевским
счетам (из одиннадцати вычесть двоих), а добрая сотня. Сема объяснил
Козубе озабоченно: как ни старался потайно оповестить, ребята вызнали -
силком, что называется, пришли. Вреда от этого, впрочем, нет: народ
подобрался надежный.
Это было неожиданно. Но еще неожиданней среди собравшихся оказались Тарас
и Василий. Не задержала их под арестом полиция. И даже больше того:
управляющий обещал забыть их дерзость и оставить на фабрике, если признают
новый расценок и пообещают народ не мутить.
Тарас смеялся:
- Я обещание дал. Чего там: от слова не сбудется! А в таком деле, как на
войне, хитрость нужна, уметь надо обманывать врага.
С этого освобождения Тараса и Василия и начал речь свою Грач, потому что
факт этот наглядно подтверждал, что хозяин боится осложнений. И когда он
разъяснил рабочим, какие основания этой боязни, у всех прояснели темные до
того времени лица. Действительно, похоже: если забастовать - уступит.