"Сергей Мстиславский. Крыша мира" - читать интересную книгу автора

вступили в ряды большевиков.
Далеко не просто обстоит дело и с некоторыми другими партиями. Так,
анархистом был знаменитый "матрос Железняк" - Анатолий Григорьевич
Железняков. Ленин, кстати сказать, высоко ценил идейного теоретика
анархизма П. А. Кропоткина. Он же почтил память левого эсера П. П.
Прошьяна как товарища по революционной борьбе, хоть тот и был одним из
вождей июльского мятежа... Наконец, меньшевики тоже бывали не только
противниками большевиков: во время наступления Деникина, угрожавшего
гибелью советской власти, меньшевики объявили партийную мобилизацию в
Красную Армию, причем порою становились в ней не только рядовыми или
командирами, но и комиссарами. Слишком долго упрощалась наша история,
чтобы вычеркнуть из нее такие страницы.
Это сверхкраткое общеисторическое отступление прямо касается автора
книги: без такой справки невозможно понять повороты судьбы Сергея
Дмитриевича Мстиславского.


Не собираюсь пересказывать книгу. Прошу, однако, заметить себе:
"Крыша мира" имеет своего реального прототипа, и это автор романа. Сергей
Дмитриевич Мстиславский (Мстиславский - псевдоним; впрочем,
псевдонимов-масок у этого автора набирается тьма: он подписывался и
Бахарь, и Белозерский, и Бирюк, и Северный, и С. Дмитриев, и С. М., и С.
Д., и С. М-ский, и просто Сергей...).
Отец писателя, Дмитрий Федорович Масловский, сделал достойную научную
и военную карьеру, стал не только профессором Академии Генерального штаба
и генерал-майором, но и основателем кафедры в этой Академии - кафедры
русской военной истории. Труды старшего Масловского были отмечены премией
Петербургской академии наук, что, разумеется, богачом его не сделало.
Много "мешали" Дмитрию Федоровичу честность и принципиальность, нежелание
соглашаться на унизительные компромиссы с жизнью. Как легко было бы ему
пойти навстречу пожеланиям некоторых высокопоставленных лиц, обеспокоенных
нелестными замечаниями историка о деяниях их сиятельных предков. Да вот -
не пожелал прислушаться к доводам благоразумия упрямый генерал. И остался
сын, после его смерти, при прекрасном воспитании и отличных светских
связях, почти что без средств к существованию. Замечу, однако, что
уважение бывших сослуживцев отца к памяти старшего Масловского сыграло
немалую роль в жизни Сергея, не раз выручало его в опасных ситуациях.
В "Крышу мира" он вступает студентом Санкт-Петербургского
университета, бывалым участником антрополого-этнографических экспедиций в
Среднюю Азию.
Герой романа - аристократ по рождению (Масловские, что называется,
хорошая дворянская семья, но не более того, а вот псевдоним Сергей возьмет
взаймы у знатнейшей русской княжеской фамилии Мстиславских; были те
Мстиславские потомками литовского великого князя Гедимина; в разговорах,
если верить воспоминаниям Н. Я. Мандельштам, встречавшейся с С. Д.
Мстиславским-Масловским в 1918 году, он именовал себя Рюриковичем по
происхождению). Врожденный аристократизм героя в данном случае вполне
уместен: он не мешает Сергею быть своим и для офицеров русского
захолустного гарнизона, и для охотников-горцев или чумазых зобатых
кузнецов Припамирья; зато заставляет наследственных азиатских правителей