"Борис Андреевич Можаев. Старица Прошкина" - читать интересную книгу автора

остановился грузовик возле бригадирской избы. Я заглянула - в нем картошка.
В кабине никого. Все в избе были, пьянствовали. Я ползком, ползком
подкралась да хвать его. И домой. Ношу только при себе. Живой не отдам.
Секретарю написала. Теперь жду, когда приедет. Вот оно - доказательство!
И, схватив меня за рукав крючковатыми грязными пальцами, молитвенно
упрашивала:
- Зайди ты к секретарю райкома, ради бога. Скажи, мол, Прошкина секрет
имеет. Пусть приезжает.
На крыльце опять остановила меня и, грозя кому-то пальцем, сказала:
- Не-ет, меня голыми руками не возьмут. Я их еще выведу на чистую воду.


Два года спустя после той встречи жил я целое лето в Тиханове. Однажды,
разъезжая по лугам на райкомовском "газике", завернул я в Кустаревку.
Прошкина встретила меня так, словно мы только вчера расстались.
- Говорил ты с секретарем райкома? - спросила она.
- О чем? - Я с недоумением глядел на нее.
- Ну как же! Я ж тебя просила - передать ему, чтоб приехал. Прошкина,
мол, интерес имеет. Забыл! - Она с огорчением махнула рукой. - Я ему три
раза писала. Нет, не едет и не вызывает.
- Как поживаете, Анна Ивановна?
- А что мне теперь не жить? Двенадцать рублей пенсии получаю. На хлеб и
сахар хватает. Остальное у меня все есть. Так-то! Как ни старались они
скинуть меня со счета, а вот государство не забыло. Показали им дулю. Ноне
жить можно, слава тебе господи. Ты не через Желудевку едешь? - спросила она,
загораясь от любопытства.
- Через Желудевку.
- Прокати меня по селу. Пусть они поглядят на меня, собаки. И я на них
погляжу из райкомовской машины-то.
Я посадил ее рядом с шофером и сказал ему, чтобы ехал по селу медленно.
Она сидела гордо, прямо, словно аршин проглотила. Когда мы стали сворачивать
в проулок, на выезд из села, она схватила шофера за рукав и властно
приказала:
- Съездий в тот конец! Там бригадир живет, - и озорно подмигнула мне.
Мы ее провезли и мимо бригадирского дома, и даже мимо дома самого
председателя. Она беспокойно ерзала на сиденье, вертела головой, пытаясь
разглядеть, видит ли кто ее? Но улица была пустынной. Напротив магазина она
опять схватила шофера за руку:
- Стой! Теперь я сойду.
Шофер остановил "газик". Она моментально растворила дверцу и
молодцевато для своих лет спрыгнула с подножки.
Перед магазином на высоком бетонном крыльце стояли бабы. Она пошла на
них с выправкой ротного командира. На самой верхней ступеньке остановилась,
словно на трибуне, строго посмотрела на своих односельчан, обернулась,
улыбнулась нам и прощально помахала рукой.

1966