"Борис Можаев. Рассказы" - читать интересную книгу автора

Пассару.
- Туда в обход надо. Лесом нельзя - валка идет.
Из лесу, прямо на нас, словно танк, поднимая с треском молодняк, выпер
черный стосильный трактор. Здесь, на раскряжевочной площадке, он
развернулся, утробно всхрапнул и умолк.
- Отчаливай! - крикнул тракторист.
Один раскряжевщик бросился снимать чокер с огромного кедрового хлыста,
приволоченного трактором.
- Вот это кедровина! Кубов на десять будет...
- Две нормы на рыло...
- Боров!
- Слон!
- Китина...
Поваленный кедр и в самом деле напоминал исполинскую тушу кита; и петля
стального троса была внахлест затянута на суковатой развилине, как на
хвостовом плавнике. За кедром тянулся глубокий черный след вспаханного им,
перемешанного с землей снега... Широченная борозда! Кора его была вся
облита, ободрана о корневища. А сколько он поломал, повыдрал с корнем,
похоронил молодняка на этом долгом пути, подумалось мне.
- Пойдемте через лес! - сказал я Пинегину. - Валку посмотрим.
- Но туда нельзя.
- Пассар нас поведет... Как, Максим, проведете?
- Если не боитесь, конечно, можно такое дело...
Я смотрел на Пинегина. Он откашлялся, вынул платок, долго утирался.
Наконец сказал своему шоферу:
- Подожди меня здесь, Петя.
Мы пошли по черной борозде, проложенной кедром; она завиляла,
пересекаясь с такими же глубокими бороздами, извиваясь вокруг уцелевших
раскоряченных ильмов да стройных, стального воронения, ясеней.
- Э-ге-гей! - кричали нам вслед. - Смотрите поверху, не то рябчик
долбанет.
- Это что еще за рябчик? - спросил Пинегин Пассара.
- Сучки у нас так называются.
Кедровые сучья, перемешанные с валежником, с покалеченным, искореженным
молодняком, повсюду высились в завалах - не перелезть...
Сверху, с заломанных, обезображенных деревьев тоже свешивались кедровые
сучья, комлями вниз, тяжело покачиваясь, готовые в любую минуту сорваться
и ринуться вниз.
- Идите только за мной... В сторону ни шагу, - сказал Пассар.
Мы вытянулись гуськом, шли молча след в след, словно по сторонам было
минное поле. Глухие ухающие удары, доносившиеся с лесосеки, перемежались
теперь с раскатистым треском, напоминавшим пулеметные очереди.
Потом стал долетать до нас высокий, комариный голос пилы, и чем ближе
мы подходили, тем надсаднее, ниже и злее становился этот звон.
Наконец Пассар поднял руку, остановился.
От неожиданности мы почти столкнулись.
Перед нами метрах в ста качнулся и стал валиться высокий кедр; сначала
он вроде бы застыл в наклонном положении, и казалось, что он еще
выпрямится и его тупая, словно подстриженная небесным парикмахером,
вершина снова появится в оголенном проеме. Но, помедлив какое-то