"Борис Можаев. Пропажа свидетеля" - читать интересную книгу автора

- Это лесная экспедиция, - ответил Дункай. - Они определяют сортность
леса.
- Каким образом?
- Берут полосу вдоль реки, метров на двести шириной, и считают -
сколько и каких деревьев растет на этой полосе? Какой возраст? Что можно
брать, что нельзя...
- А давно они здесь работают?
- Да, пожалуй, второй месяц.
- Тогда едем к ним! - приказал Коньков. - Они должны знать Калганова и
видели, наверно, кто ночью по реке проезжал.
Не успел еще Кончуга завести мотор, как где-то за лесистым холмом
раздался далекий, но зычный звериный рык.
- Вроде тигр? - сказал Коньков, прислушиваясь.
Но рык не повторился.
- Чужой приходил, - ответил Кончуга, запуская мотор.
- То есть как чужой? - удивился Коньков. - У вас что, свои тигры здесь
пасутся?
Кончуга раскурил свою трубочку, вывел бат на стремнину и только тут
ответил:
- Есть и свои, понимаешь. На Арму один, на Татибе два, где солонцы -
тоже есть тигрица и два тигренка. Я все тигры знай. Этот чужой.
- Ты что, видел его?
- Не видел, такое дело.
- Как же ты определил, что он чужой? По рыку, что ли?
- Его собачек таскал.
- Твоих собак?
- Моих не трогал. Которые лес сортируют, у них утащил. Такой тигр
человека может кушать.
- На то он и тигр, - сказал Коньков.
- Это не наш тигр. Его из Маньчжурии приходил. Старый тигр, охотится на
изюбрь не может. Только собачек таскай. Корову может, овечку, человека.
- Это кто ж тебе говорил, Калганов?
- Я сам знай.
- М-да... - многозначительно покачал головой Коньков и вспомнил
давешнюю фразу Косушки: "Уж больно много ты знаешь".



5


Лесотехническую экспедицию они застали на косе. Тут горел костер, на
перекладине над костром висели закопченные чайник и котел. Рабочие,
вернувшиеся из тайги на обед, успели разуться, скинуть защитного цвета
куртки с капюшонами и сетками от комаров; трое блаженно растянулись возле
огня, четвертый лежал в палатке, высунув наружу ноги в шерстяных носках.
Коньков, сидевший в носу бата, махнул Кончуге рукой, тот резко вырулил
и с разгона направил бат на песчаную отмель. Лодка, скрежеща брюхом о
песок и гальку, почти всем корпусом выскочила на сухое.
Коньков выпрыгнул первым из бата и подошел к костру: