"Борис Можаев. Падение лесного короля" - читать интересную книгу автора

леса от остальной тайги; здесь, словно на переднем крае обороны, вдоль
этого рва бегали и суетились люди, - глядели за тем, чтобы перелетевшие
через ров искры не заронили огонь в новом месте.
Лесной пожар еще только начинался: кое-где факелом истаивали вершинки
неокрепших сосенок, свечками оплывали в несильном жаре сухостойны, да
трещал, как лучины, корежился и разваливался в угли валежник. Жидкие космы
дыма повсюду просачивались откуда-то из-под земли, и лишь местами из сухих
корневищ вырывались косые и неверные язычки пламени. Но ясень, ильмы,
маньчжурский орех, бархат и темная кипень подлеска держались стойко.
Фома Голованов, крича и размахивая топором, увлекая за собой удэгейцев,
бросился рубить охваченные огнем деревья. От каждого удара горящее дерево,
вздрагивая, осыпало лесорубов летучим роем искр и, заваливаясь с треском и
гулом, обдавало всех жаром и головешками.
- Штаны затяни потуже! - кричал Голованов. - Не то вернешься домой с
головешкой вместо этого самого. Баба прогонит.
Ему отвечали нанайцы:
- У тебе, наверно, все усохло. Бояться не надо.
- Га-га! Вот это по-нашему, - довольный собой, гоготал Голованов и
снова покрикивал: - Лопатами шуруйте, ребятки! Главное, корневища
подрубайте, где горит! Чтоб огонь низом не пошел.
Коньков, казалось, позабыл и о лесном складе Боборыкина, и о самом
бригадире Чубатове, и о плотах - обо всем том, зачем приехал в эту таежную
глухомань; он преданно повсюду поспевал за Головановым и по первому слову
его кидался с топором или с лопатой на огонь.
- Так его, капитан! Глуши, бей по горячему месту, - покрикивал
Голованов. - Вот это по-нашему. Молодец!
Старик был неутомим; то с шуткой, то с матерком подваливал он одним
ударом топора высокие сосенки да елочки, а Коньков, ухватившись обеими
руками за комель, оттаскивал срубленные деревья подальше от пожара.
Удэгейцы так же азартно и ловко подрубали корни, сносили валежины,
бегали с ведрами и засыпали песком горящие лежбища палого листа и всякой
прели.
Меж тем незаметно опустились сумерки; очистились вершины деревьев от
дымной завесы, и в просветах от поваленных сосен да елочек заблестели на
небе звезды; все стихло - ни возбужденных криков людей, ни огненных
вспышек, ни треска горящих сучьев, - только редкие головешки, присыпанные
песком, все еще чадили жиденькими струйками, но дым пластался понизу возле
корневищ, перемешивался с вечерним туманом.
- Баста! - сказал Голованов. - Шабаш, мужики! Хорошо поработали. А
теперь вниз, к реке. Мойтесь! Не то впотьмах за чертей сойдете.
- Вместе пойдем! - сказал ему Коньков.
- Ступайте, ступайте! Я еще пошастаю тут. Кабы где не отрыгнул
огонек-то. А вы там удэгейцев попытайте.
Люди спускались по крутым откосам к реке, цепляясь за мягкие ветви
жимолости и черемухи, у воды шумно плескались и возбужденно
переговаривались.
- Кто же тайгу поджег? - спрашивал Коньков.
- Никто не поджигал, сама загорелась.
- Как сама?
- От склада огонь перелетал. Ты что, не соображаешь?