"Фарли Моуэт. He кричи, волки!" - читать интересную книгу автора

бедствия, в случае если заблужусь или попаду в безвыходное положение
(например, буду осажден волками). Грозный арсенал завершался ящиком, в
котором находился "истребитель волков" - дьявольское изобретение,
посылающее заряд цианистого калия прямо в пасть хищника, если тот
попытается отведать приманку.
Затем последовало научное снаряжение, включающее два двадцатилитровых
бидона, при виде которых брови пилота вовсе ушли под козырек фуражки. На
бидонах значилось: абсолютный спирт для консервирования желудков.
Наконец вереницей потянулись палатки, примусы, спальные мешки, связка
из семи топоров (до сих пор не понимаю, почему именно семь? Ведь я ехал в
совершенно безлесную страну, где и одного топора более чем достаточно!),
лыжи, снегоступы, собачья упряжь, радио (приемо-передатчик) и бесчисленное
количество ящиков и тюков, содержимое которых даже для меня было
совершенной загадкой.
Когда все было уложено и надежно закреплено веревками, пилот, второй
пилот и я кое-как перелезли через гору груза и втиснулись в кабину.
Летчик, привыкший по службе к военным тайнам, сумел подавить жгучее
любопытство, вызванное непонятным назначением столь странного снаряжения,
и ограничился мрачным замечанием:
- Вряд ли эта старая корзина взлетит с такой уймой всякой всячины на
борту.
По правде говоря, я тоже сильно сомневался, но самолет с невероятным
грохотам скрипом все же оторвался от земли.
Полет на север продолжался долго и не был богат событиями, если не
считать того, что над заливом Джеймса заглох один мотор и остальной путь
мы летели на небольшой высоте в довольно густом тумане. Эти "мелкие"
неприятности временно отвлекли пилота от раздумий о том, кто же я такой и
для чего послан. Но едва мы приземлились в Черчилле, как его прорвало.
- Конечно, это не мое собачье дело, - начал он извиняющимся тоном,
пока мы шагали к ангару, - но, бога ради, дружище, в чем дело?
- Ничего особенного, - бодро ответил я, - просто мне предстоит
провести годик-другой в компании волков, вот и все!
Пилот состроил гримасу - точь-в-точь как мальчишка, которого
выбранили за назойливость.
- Виноват, - пробормотал он покаянно, - ведь знаю, что никогда не
надо спрашивать.


Но не только экипаж самолета проявлял повышенный интерес к моей
персоне. В Черчилле все мои попытки договориться о случайном самолете,
который забросил бы меня в глубь тундры, ни к чему не привели. Не помогли
ни правдивые объяснения целей экспедиции, ни честное признание того, что я
и сам не ведаю места высадки. Ответом было либ
После того как эта сногсшибательная версия облетела город, я стал
местной знаметитостью. Но все это случилось гораздо позже, а сейчас,
впервые прилетев в Черчилль, я уныло шагал на пронизывающем ветру по
улицам города, доверху засыпанного снегом. Тщетно обивал я пороги в
поисках летчика, который согласился бы доставить пассажира в неизвестном
направлении. Я еще не стал героем, и никто не хотел помочь незнакомому
чудаку.