"Александр Александрович Мосолов. При дворе последнего императора " - читать интересную книгу автора

его невероятной настойчивости удалось протащить законопроект через все
инстанции, он оставался лежать у государя без решающей его судьбу резолюции.
А в то же время мне доподлинно известно, что Витте являлся к власти с
детально разработанной программой, в которой были предусмотрены финансовые
реформы, крестьянское землеустройство, рабочее законодательство и т. п.
Прекрасно сознавая, что он пришел к власти только ввиду общей
растерянности и отсутствия соперников, С. Ю. предполагал быстрыми и
решительными мерами ввести оздоровление в жизнь страны, завоевать себе
популярность в широких общественных кругах и поддержку со стороны прессы.
Тем самым Витте думал сделать свою личность незаменимой для государя,
поставив его в невозможность уволить в отставку и таким образом получить
свободу действий.
Этот план ни в какой степени не удался.
В заключение я приведу мнение о Витте такого наблюдательного и опытного
государственного деятеля, как князь Бюлов.
За ужином "ГЎ deux" в ресторане Борхардта Бюлов сказал Витте, что, по
его мнению, он был хорошим министром при Александре III, был бы еще более на
месте при Николае I. Николаю II он был также полезен, пока царь был
самодержцем хотя бы только по званию. Но у Витте нет ни одного из качеств,
нужных для исполнения обязанностей премьера при парламентарном режиме.
Витте обиженно ответил, что он настроен либерально и сумеет
сотрудничать с парламентом, который думает приручить. Бюлов сказал, что, не
отрицая его либерализма и европейской культуры, считает, что способ мышления
Витте русский, старой школы. Поэтому открытые шлюзы русского парламентаризма
его первого и смоют.
Впоследствии, после свидания в Норденей, Бюлов писал, что Витте внешне
очень напорист, но под этой напористостью не кроется настоящей непоколебимой
энергии.
Невольно напрашивается сравнение таких выдающихся государственных
деятелей, как Бюлов и Витте. Оба в своих мемуарах обвиняют монархов. Если
Бюлов, жалуясь на неожиданность поступков Вильгельма, его самостоятельность
и стремление к деспотизму, делает это в корректной и скрытой форме, то Витте
с нескрываемой желчью и озлоблением упрекает государя в бесхарактерности,
трусости и двуличности.
Разница в изложении и чувствах объясняется тем, что в то время как
князь Бюлов и его супруга были любимцами и баловнями берлинского двора,
Витте при дворе терпели по необходимости, супругу его, как я уже говорил
выше, совсем не принимали. Постоянные уколы личного самолюбия, вполне
понятно, озлобили супругов Витте. Я часто слышал в окружении императрицы, да
и в дипломатических кругах, что демонстративно пышные приемы, устраивающиеся
в особняке Витте, на которых бывал весь свет и многие великие князья,
делались с целью подчеркнуть алчность и беспринципность высших кругов
петербургского общества.
Лично приписываю устройство графинею этих вечеров лишь тщеславному ее
желанию выявлять свою популярность в высших кругах нашей знати.
После кончины Витте в начале войны государю было угодно поручить
генерал-адъютанту К. К. Максимовичу совместно со мною разобрать оставшиеся
после С. Ю. бумаги, находившиеся в его доме на Каменноостровском. Между
немногочисленными найденными нами делами ничего не оказалось политически
интересного. Мы, разумеется, старались найти дневник С. Ю., о котором столь