"Марина Москвина. Мусорная корзина для Алмазной сутры (fb2)" - читать интересную книгу автора (Москвина Марина Львовна)15Осенью 1919 года Степана Гудкова призвали на Южный фронт. Здесь Красная Армия переживала тяжелые поражения, которые поставили под угрозу самое существование Советской республики. С востока рвался к Волге Колчак. На Западном фронте Юденич уже занял Гатчину и подходил к Петрограду. После разгрома генерала Краснова Деникин объединил под своим командованием контрреволюционные силы Юга. К концу августа он завладел почти всей Украиной с Киевом и Одессой. В сентябре Деникин занимает Курск, в октябре — Орел. Раз едет Степан в поезде при полной амуниции с мешком ручных гранат… А напротив него сидит крестьянин и гнусаво так спрашивает: — Оре-ехи везешь продавать? Степан молчит, ничего не отвечает. А тот опять: — Оре-ехи везешь продавать? И так всю дорогу, пока в степи на полустанке на этот южный поезд не напали бандиты и не начали жестоко грабить пассажиров. Тогда Степан развязал мешок, вынул из мешка гранаты, выскочил в проход, весь обвешанный гранатами, схватился за чеку и заорал страшным голосом: — А ну, ложись, гады, суки, взрываю состав!!! И такой у него был при этом чумовой и отвязанный вид, что бандиты на ходу повыскакивали из поезда. Не испугался лишь один — атаман, самый сильный, жестокий и дерзкий бандит. Он не боялся ни бога, ни черта, ни смерти и очень гордился своим бесстрашием. Сколько они грабили деревень, поселков, хуторов, поездов — и товарных, и пассажирских, — никогда он ни перед кем не отступал. Пуля его не брала, он был словно заговоренный: в любой перестрелке ни единой царапины. Поэтому он спокойно вышел к Степану и встал перед ним с заряженным револьвером. — Считаю до трех, — сказал Степан, держась за чеку. — Нет, до четырех! Раз… Два… Три… — Первым сдохнешь, — сказал бандит. — Я давно уже мертв, — ответил Степан. — А эти? — спросил атаман, обведя дулом револьвера перепуганных крестьян в вагоне. — Все как есть мертвецы, — сказал Степан. Они скрестили взгляды. Вдруг в глазах Степана бандитский атаман увидел такую готовность погибнуть в любую секунду, что даже он, всегда презиравший смерть, похолодел. Зато Степан в глазах бандита хоть и увидел полную готовность умереть, но не сию секунду, а спустя примерно дня четыре, поскольку его банда только что награбила добра, ему хотелось погулять, попировать: жратва, горилка… И там у них была одна вдова — он ей собрался подарить вот эту шаль. Короче, не сейчас. — Четыре, — сказал Степан. Бандит опустил револьвер и выпрыгнул из поезда. Степан посмотрел, как он покатился, сжавшись в комочек, под откос. Говорят, после этого случая атаман запил, где б он ни был, куда бы ни шел — перед ним, как живое, стояло лицо Степана. Он впал в жуткую меланхолию, забросил бандитскую жизнь и в конце концов ушел в Спасо-Преображенский монастырь, где стал черным иноком, святым отшельником, известным в народе под именем Инок Александр. Степан Гудков очень аккуратно снял с себя гранаты, упаковал их в мешок, сел на место и спокойно поехал дальше. — А я думал, ты оре-ехи везешь продавать, — разочарованно сказал крестьянин и потерял к нему всякий интерес. |
||
|