"Николай Москвин. След человека [H]" - читать интересную книгу автора

Мать не торопясь обернулась к дочери и строго подняла брови.
- Минутку! - и снова обратилась к толстой девушке: - Вы сказали: "Нет
среди выбывших"... Но за какое время?
Та ответила, что она посмотрела за все время восстановления
гидростанции, - это нетрудно, так как за четыре года среди
инженерно-технических работников выбывших было ничтожное количество: ведь,
окончив одну работу, люди переходили на другую на той же станции.
- Сами понимаете, - сказала она, - как же уехать, бросить, если уже
начали!
- Правильно! Вот папа и должен быть тут теперь...
- Лиза!
Мать опять остановила дочь, и та, недовольная, сжав тонкие губы,
отвернулась к стене. Заметив в руках брата пресс-папье с вывинченной
ручкой, Лиза сразу отобрала его и положила на место.
Женщина, подумав, помедлив, спросила, не мог ли Шувалов быть тут на
какой-нибудь временной, нештатной работе. Девушка ответила, что это
возможно - бывают экспертизы, комиссии обследования, - но к отделу кадров
это уже не имеет отношения и следует обратиться к управляющему делами или
к главному диспетчеру.
Шурша синим пыльником, женщина встала. Больше спрашивать было не о чем.
Поблагодарила девушку за поиски и кивнула детям. Те поднялись и пошли к
двери впереди матери.
Управляющий делами, худощавый высокий человек, вежливо склонив голову
вправо, выслушал посетительницу и, не обращаясь ни к конторским книгам, ни
к картотеке, сказал, что в экспертах или членах комиссий такого не было -
он всех помнит.
Шуваловы спустились по лестнице и вышли на улицу.
Невольно остановились у подъезда. Вот и все... Зачем же они приехали в
Завьяловск? Да, на лето, к дяде, но ведь, кроме того, таилась еще надежда.
Впрочем, какая же надежда!..
Они медленно пошли по прибрежной улице, обсаженной тополями. Был летний
полдень. Тополя в аллее стояли, подобрав под себя тень; за ними виднелась
широкая река, бело-блестящая от солнца, с неразличимым от этого блеска
течением. Сейчас покажется трамвай, на котором ехали сюда, ехали с
ожиданием, волнением.
Но чего можно было ждать! Не лучше ли было жить с тем, с чем жили эти
четыре года...

* * *

Весной 1944 года Софья Васильевна Шувалова получила извещение, что муж
ее, Михаил Михайлович, инженер-химик по образованию, пропал без вести.
Некрасовское "увы, утешится жена..." не оправдалось для нее:
утешение не пришло, она помнила об утрате. Но все же четыре года,
большая работа в школе, где она преподавала литературу, хлопоты с детьми -
все это как-то помогло. Помогло, но не излечило, хотя окружающим и могло
так казаться: она редко говорила о Михаиле.
Софья Васильевна принадлежала к тем натурам, которые строги не столько
к окружающим, сколько к самим себе: ей не хотелось, чтобы ее жалели,
сочувствовали ей, ставили ее в какое-то особое положение, она желала быть