"Кирилл Семенович Москаленко. На юго-западном направлении (Книга I) (мемуары)" - читать интересную книгу автора

отдыхать с тревогой в душе.
В течение месяца с небольшим бригада в основном была сформирована и
теперь представляла собой крепко сколоченный и хорошо управляемый войсковой
организм. Продолжалась усиленная боевая подготовка. Изо дня в день росли
воинское мастерство и физическая закалка бойцов и командиров. Уже были
созданы во всех подразделениях и активно работали под руководством
политотдела партийные и комсомольские организации, сразу же ставшие
застрельщиками повышения боевой выучки, политических знаний и дисциплины.
Многое было достигнуто за этот короткий срок. Бойцы и командиры
убедились в мощности своих орудий и в том, что броня современных немецких
танков в случае их нападения наверняка будет пробиваться нашими снарядами.
Уверенность в этом, появившаяся после того, как орудийные расчеты начали
действовать слаженно, поражая без промаха цели на стрельбищах, имела
исключительно важное значение. Ведь первое условие успеха в бою - вера в
свои силы.
Обрели эту веру и штабы. Они хорошо справились с планированием и
контролем боевой подготовки. Теперь им оставалось столь же успешно
отработать технику управления моторизованными подразделениями, обладающими
высокой подвижностью. Эта задача диктовалась тем, что наши штабные работники
здесь, в бригаде, впервые встретились с полной заменой конной тяги моторами.
Мощное, высокоподвижное огневое противотанковое соединение-такой была
наша бригада. Она имела в своем составе два пушечных артиллерийских полка,
минно-саперный и автотранспортный батальоны и подразделения обслуживания. В
каждом полку было по два дивизиона 76 мм пушек (24 орудия), по три дивизиона
85 мм пушек (36 орудий) и по одному зенитному дивизиону (восемь 37 мм орудий
и 36 пулеметов ДШК). Таким образом, в бригаде было 48 орудий 76 мм, 72
орудия 85 мм, 16 орудий 37 мм и 72 пулемета ДШК. Полностью были мы
обеспечены снарядами, в том числе бронебойными, полученными как раз в тот
день, когда командарм приказал произвести рекогносцировку в районе границы.
Пока я думал обо всем этом, мысленно проверяя боеготовность бригады,
окончилась короткая июньская ночь. Начало светать.
В то утро я выслал три разведывательно-рекогносцировочные группы к
границе - в районе Любомля, Устилуга, Сокаля. Благодаря этому мы к 19 июня
располагали сведениями о том, что вблизи Устилуга и Владимир-Волынского
замечено оживленное \24\ движение по ту сторону Западного Буга. Стало также
известно, что оттуда ведется усиленное наблюдение за нашей стороной, а
немецкие саперы удаляют инженерные заграждения на границе.
У меня не оставалось сомнений в том, что фашисты нападут на нас в один
из ближайших дней. Так я и сказал командующему армией.
Этот наш разговор произошел 20 июня, когда Потапов вновь вызвал меня к
себе в Луцк. Всегда очень корректный, Михаил Иванович на этот раз был так
взволнован, что даже не пригласил сесть. Впрочем, он и сам был на ногах.
Поздоровавшись и продолжая нервно вышагивать по кабинету, он как-то прямо, в
упор, спросил, что я думаю о возможности войны с немцами. Услышав мой ответ,
что за Бугом готовятся к нападению и столкновения нам не избежать, он
перестал ходить, повернулся ко мне и резко сказал:
- Нам действительно нужно быть начеку. Похоже, что фашисты и впрямь не
нынче, так завтра нападут на нас. И не одни мы с тобой так думаем.
Он взял со стола листок, протянул мне. Это было распоряжение
генерал-полковника Кирпоноса, сделанное им, как я узнал впоследствии, по