"Анатолий Мошковский. Не погаснет, не замерзнет " - читать интересную книгу автора

- Пойдем-ка другой дорогой. Она чище.
Но и та, другая дорога, была в камнях и грязи, и отец в основном нес
Маринку на руках. Опустив ее на сухой островок и трогая на ее шапочке
пушистый шарик, сказал:
- Давай не будем говорить маме, где мы были? А то она испугается и
будет сердиться.
- Давай,- согласилась Маринка, укладывая в букете цветок к цветку.
Неподалеку от их дома отец втащил Маринку в магазин, купил ей
пирожное - она тут же у прилавка вонзила н него зубы - и плитку шоколада
"Золотой якорь". Сунув плитку в карман шинели, он сказал: "Добро", взял
Маринку за руку, и они вышли из магазина.
- А теперь куда? В кубрик или еще подрейфуем?
Маринка хорошо знала: кубрик - это дом, а дрейфовать - значит гулять.

- Подрейфуем еще,- сказала она.
Но дрейфу помешала мама. Она внезапно вышла из-за угла дома. Отец
чуточку побледнел и выразительно посмотрел на Маринку. Она понимающе
подмигнула ему щелочками глаз.
- Ну, где странствовали? - спросила мама.
- Да так... тут... неподалеку...
- Что-то очень долго,- сказала мама.- Я и тетрадки проверить успела, и
в кулинарном кружке отзанималась, и вот уже сколько времени вас ищу. Весь
город обошла.
- Плохо искала,- ответил отец.- Кто виноват?
И, проговорив это, он вытащил из шинели плитку шоколада:
- Ломай.
- Что это ты вдруг? - сказала мама.
- А почему бы и нет?
Маринка притихла и с любопытством ждала, как выпутается отец и что
будет дальше. Но, судя по всему, мама не очень верила ему, и выпутывался он
как-то вяло и больше смотрел на мамины боты. И тут Маринка почувствовала,
что должна немедленно вмешаться в разговор и выручить отца.

- А мы с папой тебе цветы нарвали,- сказала она и в озябшей руке
протянула букетик с жесткими лиловыми цветками.

- Спасибо,- сказала мама.- Что-то вы все сегодня такие добрые: один
предлагает шоколад, другая - цветы. Да, постойте, я, кажется, знаю, где они
растут...
- Мам, а ты там тоже была, да?

- Где это там и почему это тоже? - спросила мама.

- На... на...- Маринка запнулась и страшно покраснела.

Она вдруг поняла, что проговорилась и выдала отца, и это можно было
понять хотя бы уже по тому, что он неподвижно и пристально рассматривал
угол кирпичного дома, точно в нем было что-то интересное.
Мама нагнулась к ней: