"Анатолий Мошковский. Не погаснет, не замерзнет " - читать интересную книгу автора

Темноглыбистая, нелюдимая, голая, точно зелень с нее ободрал ветер, она
круто уходила над городом в небо.
И когда они вдоволь нагулялись по гладкому тротуару, отец еще раз
кинул взгляд на вершину этой сопки и вдруг сказал:
- А может, слазим?
- Куда? - спросила Маринка.
- Вот туда.- Отец кивнул на Маячную сопку.- Давно не был там. Как
привез твою маму сюда, слазили мы с ней наверх, показал я ей все, что есть
вокруг, чтоб знала, где мы живем. С тех пор уже не взбирались.
- Конечно, полезем! - обрадовалась Маринка. - Я с большим
удовольствием.
Они прошли улицу до конца и стали подниматься по узкой каменистой
тропке. Но идти тропинкой было бы очень далеко, и отец решил взять сопку
приступом. Они карабкались отвесно по камням, выбоинам, щербатинам и кривым,
извилистым трещинам. Отец не выпускал из своей руки ее руку. Вниз ехал
мелкий щебень, катились камешки. Издали сопка казалась безжизненно голой,
скучной, а теперь вдруг Маринка увидела, что камень ее покрывают зеленые и
рыжеватые мхи, сизые лишайники. В ложбинках кое-где упруго топорщатся
стелющиеся березки. Но как удивилась Маринка, увидев в расщелине маленькие
цветки с лиловыми лепестками.

- Папа,- крикнула она,- хочу!
Он понадежней пристроил дочку на склоне сопки - ни с места! - и полез
выполнять ее приказ. Иногда, если цветок рос вблизи, Маринка сама срывала
его: брала за стебель, долго крутила и дергала. Когда они добрались до
вершины, в руке у отца был целый букет.
Там дул очень сильный ветер.
- Не холодно? - спросил отец.
- Нет,- посиневшими губами вывела Маринка. Отец поплотнее завязал на
ней шарф.
Они стояли на вершине, сопротивляясь ветру, валившему их, и смотрели
вперед. Видно отсюда было далеко: сзади - широкая Чаячья губа с игрушечным
военным городком у подножия сопки и причалами - пирсами для боевых
кораблей, справа - узкое горло губы, а зато впереди до края неба колыхалось
большое-пребольшое море. Налетал ветер, и по морю пробегали зыбкие полосы.
Надвигались, закрывая небо, грязно-черные, опухшие тучи, и море из синего
превращалось в зеленовато-серое, неприветливое.
У него не было конца. Оно вливалось в небо, и тоненькая черта горизонта
иногда размывалась, и тогда казалось, что море везде, даже над головой. - А
где полюс? - спросила Маринка, дуя в варежку.
Отец внимательно посмотрел на нее.
- Вон там.- Он показал рукой наискосок.- А вон там Америка, видишь? -
Отцова рука поплыла правей.
- Вижу.

- А что ты видишь, интересно?

- Мерику.

Он засмеялся и поглубже, на самые уши, натянул Маринке вязаную шапочку.