"Анатолий Мошковский. Взрыв у море" - читать интересную книгу авторачто Сашка снимался в фильмах на кипарисской киностудии, не потому, что о нем
передавали по местному радио и писали в газетах, особенно после того, когда его отряд нашел на окраине Скалистого засыпанных в окопчике в годы войны моряков. Дело было в другом. Сашка давно прослышал, что Костин отец воевал в этих местах и даже участвовал в знаменитом десанте морской пехоты: моряки в первый год войны взорвали здесь нефтебазу и почти все погибли. Так вот, узнав об этом, Сашка раз пять приходил к отцу, подробно расспрашивал, как все было, и записывал своим мелким почерком в обтрепанную общую тетрадь с черной обложкой. За это Костя не был на него в обиде, а даже был рад, что в школьном музее боевой славы появился целый стенд о том десанте с маленькой тусклой фотокарточкой отца в моряцкой форме. Косте было досадно, что под стеклом лежали военная отцовская зажигалка, сделанная из гильзы патрона, и фронтовой нож. Сашка выклянчил их у отца. Костя не сумел, а вот совершенно посторонний человек смог! - Давайте зазовем его сюда, - вполголоса сказал Гришка. - Здесь ни души. Я окликну и начну что-нибудь молоть, ну а вы... "А что, если Сашка снова идет к моему отцу? - вдруг ударило Костю. - Да, да - к отцу! Узнал, что сегодня он не на линии, не гоняет в своем такси, и решил о чем-то поговорить с ним". Сашка уже подходил к их дому. Было четко слышно, как стучат об асфальт металлические подковки на его туфлях. Петька с Гришкой и Серегой бросились наперехват. Костя обогнал их. Он стремительно прыгнул вперед, повернулся лицом к Петьке и задохнулся от возбуждения и ярости: - Трое на одного? Петух, не будь гадом! - Нас не трое, нас четверо! - поправил его Петька. - Или ты не в счет? - Если тронешь его, будешь иметь дело со мной! - Костя вырвал из его рук гитару - она растерянно отозвалась всеми струнами; Петька не ожидал такого поворота - побледнел и прикусил верхнюю губу; Гришка с Сергеем замерли в ожидании. - Это нечестно! - крикнул Костя. - Не за что его бить! В это время к подъезду подошел Сашка. - Привет! - бросил он всем, ответил ему один Костя. - Калугин, отец дома? - Дома. Пошли провожу, и мне пора... Сашка был в светло-серой рубахе из тонкой немнущейся ткани с закатанными рукавами и узкими погончиками с черными пуговицами. И, как всегда, в очках. Больших, роговых, квадратных. Без очков его и представить нельзя. Будто и родился в них. Сашка потянул на себя дверную ручку. Костя, прикрывая его сзади от возможного удара, шагнул следом. Ждал, напрягая спину, - не ударили. И лишь когда за ними захлопнулась дверь на тугой пружине, дружки словно спохватились. Опомнились. Петька, как автоматную очередь, пустил вслед ему и прошил дверь: - За очкарика - врежем! И за все остальное! Предатель! - Что с ними? - Сашка повернул к нему смуглое, худощавое лицо. Оно было очень спокойное, с чуть заметной улыбкой возле губ. - Сам спроси, - ответил Костя. - Мстят? За что? - Ни за что. - Костя и представить не мог, что Сашка не испугается. Возможно, он и драться бы стал с его дружками... Один с тремя. Ясно - разделали бы. Они в последнее время обленились, но драться умеют. |
|
|