"Андре Моруа. Путешествие в страну эстетов " - читать интересную книгу автора

любовницы, сестры - называйте ее как угодно, - то предлагаю вам поскорее
уехать... когда захотите.
- Вы говорите серьезно?.. Мы можем уехать?
- Сегодня утром я приказал Ведомству общественных работ приготовить
ваше судно как можно быстрее... Оно будет готово самое позднее через неделю.
Должен сознаться: несмотря на то что перемена его настроения была
обусловлена печальными причинами (сумасшествием бедного очаровательного
Снэйка), невыразимая радость наполнила все мое существо. Но я понял, что
было бы нетактично слишком явно обнаружить это чувство.
- Расскажите мне о Снэйке, - попросил я. - Что с ним случилось? У него
был припадок?
- Да, - сказал Мартен. - Вот как это произошло. Я не скрывал от вас,
что Снэйк влюбился в вашу подругу. Я придавал этому мало значения; но
позавчера, видя, что Снэйк не думает о своей работе и едва отвечает, когда
его спрашивают о новой поэме, я предложил передать ему эту особу на три или
шесть месяцев через Комиссию эстетских браков, в которой я состою товарищем
председателя... Представьте себе мое удивление, когда он решительно
отказался!
- Отказался?! - радостно воскликнул я.
- Да, отказался, - возмущенно подтвердил Мартен, - и указал мне, что
Анна любит вас, что она это сама ему сказала и что он согласен удержать ее
при себе только в том случае, если она на это добровольно согласится...
Перед лицом такой ужасной галлюцинации я вынужден был позвать врача. К
сожалению, диагноз не оставлял места никаким сомнениям: глубокая вера в
реальность жизни - опасный психоз в первой стадии... Ну, а сегодня он,
наверное, покажется экспертам еще более тяжелым больным, ибо со вчерашнего
вечера бредит: он говорит, что поэма есть лишь искусственное сочетание слов,
что всякий художник - мистификатор, что один час истинной любви стоит книг
всего мира! Словом, явное помешательство.
Должен сознаться, что я выказал некоторое малодушие. Для меня лично
было ясно, что никогда Снэйк не был более нормален, чем теперь, но к чему
это говорить? Интеллект эстета работает не так, как наш. В том смысле, в
котором всякий эстет, подобно Мартену, употребляет слово "сумасшествие",
Снэйк был помешанным.
Когда я открываю мой майанский дневник на странице, где я в последний
раз отметил свои переживания, я там не нахожу ни слова о болезни Снэйка, но
только одно: "Анна любит вас, она это сама ему сказала".
Наш корабль был заново окрашен и снабжен большими желтыми парусами,
приятно сочетавшимися с яркой синевой моря. У двери психариума миссис
Александер расцеловалась с Анной. "Простите, - сказала она, - что я против
своей воли так долго держала вас в плену".
- Миссис Александер! - сказала Анна. - Вы ведь превратили наше
пребывание здесь в истинное наслаждение!..
- Надеюсь, что нет, - ответила миссис Александер со свойственной ей
загадочной и грустной улыбкой. - Мне бы хотелось, чтобы при воспоминании о
Майане вы испытывали некоторый страх: надо, чтобы Майана заставила полюбить
все то, что не имеет к ней никакого отношения.
- Я же вам это обещала, - сказала Анна.
Они, по-видимому, намекали на беседы, которые ранее вели на эту тему и
в которые я не был посвящен.