"Андре Моруа. Во что я верю" - читать интересную книгу автора

доброй воли; скорее всего, она просто равнодушна. Кто создал ее? Почему в
ней не царит полный хаос, почему она все же подчиняется законам? Какая сила
забросила нас сюда, на этот комочек грязи, вращающийся в бесконечном
пространстве? Я ничего не знаю об этом и думаю, что другие знают об этом не
больше моего. Различные боги, которым на протяжении тысячелетий человеческой
истории поклонялись народы, были воплощением страстей и потребностей
верующих. Это не значит, что религии были бесполезны; это значит, что они
были нееобходимы. Но в их задачу не входит познание мира. "Если вы
заблудитесь в пустыне, - говорил мне один добряк священник, - я не дам вам
карту, я только покажу, где можно напиться воды, и постараюсь вселить в вас
бодрость, чтобы вы могли продолжить свой путь. Вот все, что я смогу для вас
сделать".
"Христианство совершило переворот, перенеся рок _внутрь_ человека. Оно
увидело источник наших бедствий в нашей собственной природе. Для древнего
грека мифы, как правило, были частью истории - и не более того. Он выпускал
наружу демонов своей души, воплощая их в мифах. Христианин впускает мифы
внутрь своей души, воплощая их в демонах. Первородный грех страгивает
каждого из нас. Распятие Христа затрагивает каждого из нас..." (Андре
Мальро)*. Христианская религия человечна, а не бесчеловечна. Драма
разыгрывается не во внешнем мире, рок грозит не извне, как думали Гомер и
Эсхил; внешний мир нейтрален, драма и рок живут внутри человека. Догмат о
первородном грехе обличает присутствие в душе всякого человека животного
начала. Ребенок рождается диким, жадным; не будь он столь слаб, он был бы
жесток. Наше первое побуждение - убивать. Но столь же верна и идея
искупления. Человек не просто зверь. В человеке воплотился бог, "Человек и
бог сливаются в свободном человеке" (Ален*). В этом источник наших мук, но
этом же причина наших побед.
Я признаю существование в человеке высшего начала. "Никакое животное не
могло бы сделать того, что сделал я", - говорил Гийоме, и в самом деле
человек способен на бескорыстные геройские поступки, отнюдь не
продиктованные животными инстинктами и даже противоречащие им. "Ничто не
заставляет нас быть благородными, любезными, милосердными и отважными".
Конечно, циник ответит на это, что давление общественного мнения, тщеславие
или стыд оказывают одинаковое действие на человека и волка, поскольку и тот
и другой - стадные животные. Но эта точка зрения уязвима - она не может
объяснить поведение мудрецов, героев, праведников. Есть целый ряд случаев,
когда стадное чувство и тщеславие могли бы ужиться с лицемерием и заботой о
спасении собственной шкуры, а человек тем не менее избирает другой путь и
поступает "правильно". Почему он так поступает? Я полагаю, потому, что он
повинуется голосу некоего высшего начала, постоянно живущего в его душе.
"Человек бесконечно выше человека". Причем несомненно, что это начало
которое можно назвать сверхчеловеческим, поскольку оно подвигает человека на
деяния, идущие вразрез с его личной выгодой и интересами его клана,
присутствует в сознании каждого человека и предъявляет ему свои требования,
если только он не обманывает ни себя, ни других. Я готов называть богом эту
общечеловеческую совесть, но мой бог не трансцендентен, а имманентен.
"Итак, вы отрицаете существование трансцендентного бога и провидения,
определяющего ход земных событий?" Я ничего не отрицаю, однако, повторяю, я
никогда не видел в окружающем мире следов воздействия трансцендентной воли.
"Но неужели вам не страшно жить в равнодушном мире, который покинули боги