"Р.Н.Моррис. Благородный топор (Петербургская мистерия) " - читать интересную книгу автора

- Ну и не мои, коли на то пошло. Не надо мне их.
- Что ж, Лилия Ивановна. Силой мы вас принудить не можем. Околоточный,
освободите-ка задержанную.
Полицейский разомкнул наручники. Девушка, судя по всему, немного
опешила. Какую-то секунду она без особой приветливости изучала взглядом
Порфирия Петровича, словно тот являл собой некую загадку, после чего
развернулась и пошла к выходу, огибая по пути редких в этот час просителей.
После нее в помещении остался терпковатый запах дешевых духов.
- А с этим-то что делать? - подал голос Александр Григорьевич, большим
и указательным пальцем держа на отлете купюру.
- Да хоть что. Сиротам отдайте, - не оборачиваясь, произнес Порфирий
Петрович.

Глава 3 РЕСНИЦЫ ДОЗНАВАТЕЛЯ

В морозной дымке улицы на Лилю с новой силой напал озноб. Льдистые иглы
нещадно проникали под одежду, под кожу. Ноги промокли и занемели от холода.
На какое-то мгновенье она напрочь утратила ориентир: где она, как здесь
очутилась? Помнилось лишь, что в свое время выходила из подвала мадам
Келлер. А что было дальше, происходило словно во сне.
Как все же плохо без галош.
Она побрела, не сознавая толком, куда идет. Фонарные столбы заунывно
пели под порывами пронизывающего ветра; никакая шаль не спасала. Из-за
поворота послышалось тусклое звяканье бубенцов и приглушенный стук копыт;
мимо проехали сани, едва ее не задев. Смутно различимый извозчик в зипуне
что-то неразборчиво крикнул на ходу - не то ей, не то седокам; слова его
поглотил сырой морозный воздух.
Как ни странно, в память больше всего запали глаза этого самого
Порфирия Петровича. Вернее, даже не глаза, а ресницы - белесые, почти
прозрачные. От них сложно было отвести взгляд. Он часто моргал, причем
как-то вдумчиво, со значением. Мягкая, чуть женственная хитреца читалась в
его глазах, но не настораживающая, а даже словно располагающая. Лиля и слов
его толком не запомнила, настолько завораживающе подействовали на нее те
ресницы. Ну и усталость, само собой, брала свое.
Лиля невольно моргнула, будто смешное это подражание могло помочь ей
понять, что он за человек, этот следователь. Неужели он и вправду ее
отпустил? И в самом деле настаивал, чтобы ей вернули те деньги?
Небось подстроили все. Если так, то оно и правильно, что деньги назад
не взяла. А как теперь домой-то, с пустыми руками после целой ночи? Нет, так
нельзя. Надо бы вернуться к мадам Келлер; может, там еще что-то на руки
перепадет.
Говорят, к ней нынче приходила Зоя Николаевна. "Душечка, к вам Зоя, -
сообщила ей тогда мадам Келлер. - Хочет что-то вам сказать насчет вашей
малышки". Вздор. Если к ней в подвал наведалась Зоя Николаевна, с кем же
тогда осталась Веронька? Да и когда она выходила в сумеречный холод, никто
ее на пороге уже не ждал. Разве что он, тот клиент.
Озноб напал с новой силой, причем одолевать его было все трудней. Лилю
на минуту охватила бесприютная беспомощность. Она зажмурилась, и на этот миг
как бы очутилась дома, стискивая в объятиях драгоценную свою дочурку,
нацеловывая ей кругленькие щечки, волосики: "Никогда, ни за что, кровиночка