"Дэвид Моррелл. Последняя побудка" - читать интересную книгу автора

- Вы правы. Извините.
- Еще бы, черт возьми. Я не потерплю, чтобы двадцатилетние юнцы ходили
и воображали, будто все про меня знают. Потому что ни черта ты, парень, не
знаешь. Ни черта. Ты меня слушаешь? Хоть это ты понимаешь?
- Да, сэр, понимаю. Поэтому я здесь.
Он надеялся, что обращение "сэр" поможет, и действительно старик,
казалось, смягчился, погасил самокрутку и задумался.
- И, собственно, с какой стати?
- Что с какой стати?
- Помогать тебе. Учить. Если этому вообще можно научить.
- Ни с какой, наверное.
- Вот именно.
Вот и все. Ничего ему не помогло. Старик повернулся и стал скручивать
новую самокрутку, явно ожидая, чтобы он ушел. Прентис и хотел было уйти, но
передумал.
- Разве что по одной причине. Вам шестьдесят пять лет. Вы побывали на
всех войнах со времен гражданской, а сейчас, в эту минуту, немецкие
подводные лодки плывут через Атлантику.
- И что это значит?
- Все рано или поздно кончается. Вряд ли кто-нибудь не понимает,
почему мы сегодня здесь. Вилья - только предлог. Все это генеральная
репетиция нашего похода за океан, а когда он начнется, жизнь, которую
ведете вы, будет закончена, все, что вы знаете, окажется бесполезным. У вас
впереди еще десять, ну пятнадцать лет, потом вас не станет, и все, что вы
знаете, умрет вместе с вами. Я предлагаю вам возможность передать ваши
знания.
Старик задвигался, открыл было рот, но Прентис не дал ему вставить ни
слова.
- Я понимаю. Когда это закончится, мне они тоже не пригодятся, так что
этим вас не проймешь. Но еще вот какое дело. Как с фермой моего отца.
Точнее, у него была ферма, пока город не надвинулся и не проглотил деревню.
Отец получил квартиру, а я записался в армию. Все меняется, а я - глупая
деревенщина - в душе хочу сохранить старые привычки.
- Теперь все?
- Да, - кивнув, сказал Прентис.
- Ну ладно, теперь я тебе кое-что скажу. И слушай внимательно, потому
что кроме этого я тебя ничему учить не собирать. Ты не первый. Их было
много, бесконечная цепь этаких умненьких, бойких мальчиков. И в индейские
войны, и на Кубе. Всюду. До сих пор. И все они были похожи на тебя, и все
говорили как ты. Но все думали только об одном: как остаться в живых. И я
говорил им "нет", так же, как тебе. Потому что если вы хотите остаться в
живых, то и я тоже хочу, а как только ты с кем-то связываешься, ты
начинаешь заботиться о нем так же, как о себе. Тут-то тебя и убивают...
Поэтому я не имею дела с индейцами: я воевал с ними когда-то, и до сих пор
мне не по себе, если я знаю, что они за спиной. Поэтому, как говорят, я ни
с кем не дружу. И это очень хорошо: мне не по себе, если у меня есть друг,
и я знаю, что он впереди. Это единственное правило. Заботься о себе и не
позволяй, чтобы кто-то или что-то отвлекало тебя. Помни это, и все будет в
порядке. А теперь я устал. Через несколько часов мне становиться в караул.
Я хочу поспать.