"Сергей Морозов. Иоган Себастьян Бах (Серия "Жизнь замечательных людей")" - читать интересную книгу автора

итало-французской манере на мифологические сюжеты. Лишь несколько позже
Кейзер приблизил оперу к традициям немецкой музыки, взяв жанровые сюжеты,
близкие народной жизни. Будучи очень способным мелодистом, Кейзер одним из
первых в Германии композиторов ввел в оперу речитатив.
Можно представить, с каким интересом юный музыкант из провинции
всматривался в сцену с декорациями, вслушивался в оперное представление с
участием профессиональных артистов и, что было ново, с участием певиц. Даже
в княжеских капеллах в те годы редко-редко звучали женские голоса. Ни слова
не дошло до нас о впечатлениях люнебургского лицеиста от оперы. Однако Ромен
Роллан доказал влияние Кейзера на музыкальную речь Баха. Вместе с тем
последующая творческая жизнь Иоганна Себастьяна позволяет сказать, что
опера, в частности гамбургская, как музыкальный жанр, не увлекла его ни в
юности, ни в последующие годы. Путь Кейзера был далек от пути, избранного
Бахом.
Коснувшись же имени Кейзера, отметим, что его опера немалое влияние
оказала на сверстника Баха - Георга Генделя. Слава Кейзера возрастала;
разносторонне образованный музыкант прожил в Гамбурге до самой смерти, он
скончался в 1739 году. За несколько лет до того он побывал в России и даже
занимался переложением для оркестровых инструментов мотивов русских песен.
Что же самое важное вывез из Гамбурга Себастьян? Впечатление,
полученное от игры знаменитого органиста, импровизатора и композитора Адама
Рейнкена. Старый органист церкви св. Катарины потряс своей игрой. Строгой и
вместе с тем поэтически-импровизационной. Своды собора то наполнялись
безмерной мощью звуков, то легчайшими звуковыми узорами песни-исповеди.
Себастьян, конечно, не смел и подойти к этому мастеру, когда тот после
службы спускался с хоров и, держась величаво, покидал храм, - на плечах его
воистину держались традиции органного искусства Северной Германии, ведущего
начало свое от ранней поры XVII века.
Посещал ли Себастьян Гамбург в одиночку или с товарищами по
люнебургской школе, неизвестно. Но ради того, чтобы послушать Рейнкена, он
готов был еще и еще раз побывать в этом "великом городе", как называли тогда
Гамбург. С каким нетерпением по возвращении садился он за орган, если Георг
Бем разрешал ему это в свободный от службы час в церкви св. Иоанна.
Окончив в 1703 году обучение в лицее, Бах уже был сочтен искусным
скрипачом и клавесинистом, благодаря же изучению рукописей и сборников в
музыкальной библиотеке он знал итальянцев - Палестрину, Габриелей,
Монтеверди и немцев - от Шейдта и Шюца, ученика А. Габриели, от Хакслера и
Франка до современных ему композиторов Германии. Никак нельзя счесть
Себастьяна самоучкой, каким его представляли некоторые биографы. Георг Бем
своим примером помог собраться воле Себастьяна, а игра Рейнкена придала
целеустремленность его художническим порывам.
Что же сталось с певческими способностями стипендиата школы Михаэля?
Случился казус в час пения в хоре. Из гортани прилежного и ценимого
дискантиста вырвался звук в неположенном регистре. Растерянный Себастьян
сомкнул губы. Мутация голоса повзрослевшего юнца, увы, лишила его вокального
дара. Но Бах остался стипендиатом - теперь уже как скрипач школьной капеллы.
Еще об одной поездке из Люнебурга нужно упомянуть. В Целле, резиденцию
герцога Брауншвейгского. Женившись на гугенотке, герцог Вильгельм окружил
себя исключительно французскими приближенными и завел капеллу, исполнявшую
преимущественно, а может быть, только французскую музыку. Из Люнебурга