"Ефим Иванович Морозов. Рассказы о котовцах (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Хорошо бы так, Григорий Иванович, - закивал головой хозяин.
Котовский с сочувствием отнесся к беспокойству хозяина за судьбу своего
хлеба. В тревоге старика он с новой силой ощутил всю остроту того
бедствия, которое принесли на своих штыках белополяки хлеборобам Украины.
- Не дождаться, дидусь, польской шляхте хлеба с ваших полей, - вдруг
твердо сказал комбриг. - Еще денек-другой, и мы непременно вышвырнем их
отсюда!
Взволнованный, он с трудом застегнул непослушными пальцами воротник
гимнастерки, прошелся из конца в конец двора, потом обошел вокруг колодца
и бесцельно остановился у желоба с водой. И только немного погодя, когда
постепенно успокоился, он подошел к накрытому столу, поставленному здесь
же, на дворе, у порога хаты, чтобы поужинать, но внимание его привлек
топот коня.
- Это кто еще резвится там? - насторожился комбриг и вопросительно
посмотрел на коновода.
Возле ворот с коня смахнул кавалерист и быстро вошел во двор. Это был
нарочный из штаба дивизии.
- Лично вам, товарищ комбриг, - сказал гонец и вручил Котовскому
засургученный пакет, помеченный тремя крестами.
Комбриг вскрыл пакет, бегло прочитал полученный приказ и позвал
адъютанта.
- Быстро собери командиров, - приказал адъютанту. - А парня и его коня
распорядись накормить, и пусть отдыхают.
Так комбриг и не прикоснулся к ужину. Быстро собрался и ушел в штаб.
- Вот так всегда, - развел руками коновод перед хозяином хаты. - Не
дают ему ни поесть, ни отдохнуть.
И как только человек на ногах держится?
- Зря ты так, - сказал старик. - Его здоровья хватит на пятерых. Ведь
он у вас богатырь!
- Это верно, конечно, - согласился польщенный коновод. - Только без еды
и отдыха воевать человеку никак не мыслимо...
...Командиры полков и эскадронов со всеми военкомами и политруками
собирались в просторной гостиной уютного дома катенбургского ксендза,
занятого под штаб бригады. Они рассаживались на длинных дубовых скамьях,
расставленных вдоль парадной стены гостиной. Стена была украшена
портретами кардиналов и епископов. Из позолоченных рам на командиров
глядели бесстрастные, выбритые до синевы лица фанатичных слуг Ватикана.
Пока командиры собирались, комбриг наносил на полевую карту свежие
пометки. Карту, развернутую на большом круглом столе, скупо освещали три
стеариновых свечи, вставленных в фигурные гнезда старинного бронзового
подсвечника. Бок о бок с комбригом сидели комиссар и начальник штаба
бригады. Они молча и внимательно знакомились с приказом, только что
полученным от начдива. Командиры на скамьях вполголоса переговаривались и
курили.
Время шло. Настенные часы снова зашипели, словно простуженные, и
неторопливо отсчитали одиннадцать вечера. Бой часов оторвал комбрига от
карты. Он еще раз взвесил все детали задуманной операции, затем посмотрел
на командиров и постучал карандашом по карте.
- Товарищи, - начал комбриг, - мною только что получен приказ.
Командование одобряет наше решение снова атаковать Горынку, но требует