"Александр Моралевич. На десерт " - читать интересную книгу авторачуть украинизмов - на интеллект двух дивчин, которые в зоосаду длительно
восхищаются попугаем породы гиацинтовый ара: -Какесенька птыця! Яки пёрышки гарны! Яки глазки блестючи! И попугай, которому в смерть надоели эти ахи, вдруг орёт: -Уканали, мокрощёлки! Пошли на хуй отсюда! На что, шарахнувшись, извиняющесь отвечают дивчины: -Звиняйте , дядьку! Мы думку имели: вы - птыця. Тут, возможно. в женоненавистничестве будет обвинён автор. А зряшно. Изрядно, думается автору, изрядно и с любованием прописан у него в "Проконтре" образ Ольги Евсеевны Соковниной, мамы её Веры Сергеевны, работающей в Центре по повышению интеллектуального и культурного уровня руководящих коммунистических кадров, и дочки Ольги Евсеевны Соковниной Дианы... Опять же, не только в романе, но и в жизни....Теперь большая воспоминательность настала среди писателей, и в недавно вышедшей книге воспоминает один писатель: нет, это просто не укладывается в голове, откуда Моралевич выкроил время, чтобы стать классиком фельетонистики, где он на словесность выкраивал время, поскольку пересношал всех красивых матрон и девиц в издательском концерне "Правда". трехстах, не менее. И моя богоданная жена, ознакомившись с данными воспоминаниями, сказала: -Это надо же: при такой всеохватности - и мне кое-что перепало! Стало быть, не женоненавистник автор, а просто регистратор событий.: да, под визги и здравицы, то поднимая каких-то писчебумажных тётенек на щит, то возводя под них пьедесталы - в отечественной дамской литературе происходит то самое, чему название - симулякр.. Бастионы чтива наличествуют ныне в стране, но литературы нет ни сном, ни духом. Но, может быть, по мужескому разряду отчизна полнится достижениями? И вот на последних страницах книг кругом и всюду: непревзойденный, умопомрачительный, младогений, глубинное проникновение... Да, умопомрачительности - вдоволь. А всё, что отображено на последних страницах обложек - каскадное, неприкрыто коммерческое враньё издательств. Нет. не помнится мне, чтобы Ахматова, Цветаева или Ахмадулина, в отличие от Донцовой, предлагали своим наиболее преданным читателям плюшевых мопсов в подарок, семейные туры в Египет. А уж самым-самым - золотой кулон с собственной шеи. Не помнится мне, чтобы Юрий Олеша, Василий Гроссман или Фазиль Искандер подманивали к себе читателей, в отличие от Акунина (Чхартишвили) - обещаниями увенчать наипреданного читателя перстнем с бриллиантом. |
|
|