"Александр Моралевич. На десерт " - читать интересную книгу автора

галками и антисанитарным вороньём. Слышал каждый москвич, какие содомские
гвалт и грай поднимают вороны на куполах и крышах Кремля. Много
головотяпских и идиотских решений принимало руководство нашей страны,. Но не
совсем справедливо считать, что кормчие нашей страны - повально головотяпы и
идиоты. Нет, многие из них почти что вменяемы, но мудрые решения не
удавалось принять как раз из-за отвлекающего, осатаняющего, деморализующего
крика ворон над Кремлем и в Кремле.
Меры для введения ворон в рамки принимались, и разные. Известно,
кто первым делом приходит на помощь другу, влипшему в беду? Приходят друзья.
И через всю планету откликнулся неразливанный наш друг: Остров Свободы,
Куба. Не хуже американцев досаждали Кубе всё те же вороны. Ничего святого не
было для аполитичных птиц, кляксами своего помета пятнающих завоевания
революции. Но на то и щука в море, чтобы карась не дремал. Рыжие кубинские
соколы ощутимо чехвостили ворон, сокращая их поголовье, и Остров Свободы
отправил на выручку Кремлю чуть не сто грозных оздоровителей надкремлевского
неба.
И не оправдались ожидания. Более того- грянул взрывной скандал.
Прежде всего - католическим истребителям ворон с Кубы не занравилась
православная окрестность Кремля, и они рассредоточились произвольно по всей
Москве. Затем произошел акт вероломнейшего предательства. Московские вороны,
эти макиавеллистки, эти анастасы микояны неба, которых призваны были
уничтожать кубинские соколы - вошли с этими рыжими крутоклювыми бандитами в
прямой сговор Как уж там объяснялись между собой испаноязычные соколы и
русское воронье, на каком птичьем эсперанто - неведомо. Но не дадут соврать
наши Чухраи, Митты, братья Ибрагимбековы, Н.Михалковы и прочие кинобонзы
"Мосфильма" о том, что произошло хотя бы на территории возлюбленной народом
студии. На крыше главного корпуса, за ограждающими кирпичными столбиками, то
и дело возникал хищный рыжий силуэт, и по бокам его. крыло к крылу, терлись
всегда две вороны. И по гадостным и красноречивым, клюв к клюву,
телодвижениям можно было предположить, какой на крыше идет разговор у
разбойничьей троицы:
-Смекай, Ансельмо: вон та вышка с пристройками - это
голубятня "Мосфильма". Коноплей там голубей кормят, сортовою твердой
пшеницей. Диетические птички! Сейчас взгонят всю стаю - так ты не торопись
их бить, пусть высоту наберут. Слышь, Ансельмо? Ты дождись, чтобы не пластом
летели, а разновысотно, облаком. Ты тогда, пробивамши это облако, штук шесть
полоснуть успеешь! Понял, Ансельмо?
-Ты, Клава, не учи ученого, поешь говна печёного, - отвечал уже вполне
обкатанный в России Ансельмо.
И бил по розово-белому голубиному облаку так, что веером с высоты
разлетались трупы драгоценнейших киносъемочных птиц. И на эти трупы тотчас
же бросалась черномазая пернатая нечисть, разнося по крышам оранжевые
потроха и полутушки киноартистов эфира.
Да, в большом горе и гневе вытаскивали киноработники из реквизитов
карамультуки, пищали, трехлинейные винтовки системы Мосина,
"М-16" и "Маннлихер-Каркано" с просверленными патронниками, палили по
соколам на отпуг, но хоть бы хны, палили в белый свет как в копеечку: ухом
не вели на эту пальбу понаторевшие соколы, с недавних революционных времен
на Кубе вполне отличая бутафорское оружие от всамделишного.
Так агонизировала голубятня "Мосфильма", и назначенные к голубеводству