"Александр Моралевич. На десерт " - читать интересную книгу автораобозначает "сам", "копро" - говно, а "фагия" - пожирание.
И состоялась аудиенция, в итоге которой вышел даже из-за стола товарищ Берия, положил руку на трехзвездный полковничий погон Тита Ефремовича и сказал: -Мы не ошиблись в вас, генерал. От лица Комитета обороны оглашаю вам благодарность..Отправляйтесь на службу. Победа будет за нами! И когда окрылённый Тит Ефремович Кологрив - уже генерал! - покинул известнейший в Москве особняк на Садовом кольце - сказал ближайшему сподвижнику товарищ Берия: -Ты осознал, Кобулов? Я горжусь нашей армией. Ты видел этого гуся? Протокольное рыло. Глаза оловянные, но - "аутокопрофагия". Вот сейчас позвони мы с тобой в ставку Гитлера самому Гальдеру или фон Маннштейну - ни едреной фени не знают они про аутокопрофагию, а у нас захолустный полковник - пожалуйста! ...И теперь, по прошествии десятилетий, генерал-полковник Кологрив прибыл с инспекцией на полигон. Плохо звезды располагались на небе в те злополучные сутки. Незадача из незадач, но именно в этот день дежурил по части капитан Шнайдер. И хотя давно недуг близорукости одолевает генерала Кологрива, еще издали распознал и углядел он, что дежурный-то по части, безусловно - жид. Что поделать, ну, не любил кривую эту, лишайниковую эту ветвь на древе человечества генерал Кологрив. И когда уж дело касалось жида - распроворнейше мыслил генерал. И возле штабной трехэтажки, намереваясь рапорт принять от дежурного, так разместился на местности генерал,. чтобы жидочек в начищенных своих сапогах и пригнанной под фигуру шинели пошагал к генералу с рапортом как раз через рапортующему пред очи высшего начальства. Но лелеял мысль генерал Кологрив: вдруг да этот расфуфыренный портупейный жидочек, как принято в их хитрованской породе, устрашится замарать свою отутюженность, схитрит да и пойдет петлёй вокруг лужи? Вот тогда-то и повеселит себя генерал. Вплоть до офицерского суда чести будет тут дело. Ах, Кологрив, Кологрив... Ловко придумано, да недодумано. Встать бы генералу за десять шагов от конца лужи, а он - впритык! Всё сразу же понял Марк Евсеевич Шнайдер, как - по неизвестной, вот что обидно! - причине затеял унизить его генерал. Что ж, генерал - брошена перчатка, так поднимет её Марк Евсеевич. А тогда уж держись. Моряки на параде шагают - восемьдесят пять шагов в минуту. И порадовался втайне Марк Евсеевич, что у них-то, в сухопутных войсках, в инфантерии, парадный шаг - сто двадцать шагов в минуту. Сто двадцать в данном случае - оно куда продукти вней. И как по метроному выдержал стодвадцатку капитан Шнайдер, и такое печатание шага по луже явил, такое штормовое вздыбление волн - будто и не человек тут движется, а чистый торпедный катер. Хотел было шарахнуться вспять от лужи генерал Кологрив, но пронеслось в мозгу у него: нельзя. Посрамление выйдет от этого генералу И тёмной глинистой жижей от макушки до пят окатило генерала, и папаху из драгоценного каракулевого кляма, и золотые очки "Цайсс, Йена", и барскую пепельную шинель. И двух полковников-прилипал, что тянулись по бокам своего хозяина, окатило как есть. -Товарищ генерал-полковник! - стальным напруженным голосом отчеканил дежурный, - инженерно-транспортный полк особого назначения... происшествий |
|
|