"Александр Моралевич. На десерт " - читать интересную книгу автора Лахаем-то лахаем, и не отказался приехать на гостеванье Евгений
Борисович, не заважничал, но служба есть служба.И без обиняков принялся Евгений Борисович - а его уж обмани в этом деле! - ворошить вилкой в судочках и блюдах. И отнюдь не с целью полакомиться самым вкусным. -Лось ведь? - спросил он про жаркое у Жанны Дашиевны. -Лось, - простодушно призналась хозяйка. -Скажу больше: подбрюшинная часть стегна лося (утвердил - и не ошибся) Евгений Борисович. -А тут? - сделал он фехтовальщический выпад вилкой. - Косуля восточносибирская, самка, ребрышки правой бочины. А тут что? - потянулся грозный и обличающий гость к блюду с ломтеобразностями. - Окорок, кабанина дикая, матка-двухлеток, межлопатье. Ну, а вот это вот, а, Марк Евсеевич, белое вот это мясцо? Может, скажете, грудки куриные с картофелем-фри? Фри, да не ври.. К императорскому столу поставляли раньше такое мясцо, а название этому животному - рысь. -Да чего же вы всё по узнаванию, - сказала подавленно Жанна Дашиевна. - Вы кушайте. Пельмени вот с пылу с жару. Вы их с укс усом или же с черемшой? Встречь пельменям потянул носом Евгений Борисович - и опять вынес приговор: из медведицы. Из молодой. Из пестуньи. -Наливай, - разрешил после этого Евгений Борисович.. - Одновременно тебе скажу, капитан: моё Управление охотничьего хозяйства не поставляло в торговую сеть ни грамма медвежатины, косулятины, кабанятины, изюбрятины, а про рысь я и вовсе молчу Стало быть, в магазине ты этим разжиться не мог. Стало быть, распромышлена вся эта живность браконьерским путём. На полигоне. И выпить я с тобою, Марк Евсеевич, выпью, и хозяйке твоей гип-гип ура, такой шерифы? Говорят они: смокинг ган, дымящийся пистолет. Неопровержимая, значит, улика. В следующий раз на браконьерстве я тебя тепленьким возьму, с поличманом. На этом этапе колкой беседы опростали собутыльники ещё по стакану, и рысь как закуска, надо сказать - очень монтировалась с водкой. . Впитые были собеседники, и хоть приняли изрядно вовнутрь - трезвы были как стеклышко. -Худой мир лучше доброй ссоры, - сказал капитан Шнайдер. - Я тебя уважаю, Евгений Борисович. Уважаю, что запросто пришёл ко мне в гости, на официальную ногу не встал. И твоим авторитетом я дорожу, но чтобы стукнулся ты жопой об забор - этого я допустить не могу. Потому слушай меня без обид: ни с каким поличманом, ни с каким смокинг ганом тебе меня не взять никогда. На полигон гражданским лицам, хоть при любой их должности - вход заказан. Теперь, допустим, выруливают мои "уралы" и "зилы" с полигона, и тут твоя шатия-братия прилипает ко мне: колонне - стоять, открыть задние борты, предъявить содержимое! А ты видел на моих машинах у заднего борта запяточки, на барских каретах раньше такие были? На тех запяточках люди сидели, специальность такая - берейтор, с хлыстиком. Чтобы простолюдины не цеплялись к карете. А у меня там сидят берейторы с автоматами, да ещё при подствольниках. Что возят с полигона в моих машинах - сам представляешь. И вот втыкаю я возле каждых запяток по красному вымпельцу - и подъедь-ка после этого к моим машинам ближе пятнадцати метров - сразу огонь на поражение. Так что на трассе ты, Борисыч, меня не обыщешь. Зай тебе и гезунд, выпьем и снова нальём. Но, - продолжил Марк Евсеевич, - допустим, от бессильности раздосадовался ты на меня до упора.. И поспешаешь в обком, в отдел |
|
|