"Тони Мориссон. Любовь " - читать интересную книгу автора

шлемоглавики любили поживиться и ночью тоже, особенно когда гостиница была
полна приезжих и те пьянели от танцевальной музыки, от соленого воздуха и их
манило купание под звездами. То были дни, когда курорт Коузи с его пляжами
был лучшим и самым известным местом отдыха для цветных на всем Восточном
побережье. Все приезжали: Лил Грин, Фада Хайнз, Ти-Боунз Уокер, Джимми
Лансфорд [3], оркестр "Дропс оф Джой"... Даже из такой дали, как Мичиган или
Нью-Йорк, всем не терпелось сюда наведаться. Наш Сукер-бей кишмя кишел
молоденькими лейтенантиками с их чуть ли не вчера обретенными женами, а
также юными учительницами, агентами по недвижимости, врачами и бизнесменами.
По всем пляжам дети то путешествовали, по-обезьяньи вцепившись в папину
ногу, то зарывали дядю по шею в песок Мужчины и женщины играли в крокет и
сбивались в бейсбольные команды, постоянно запузыривая мяч не куда-нибудь, а
в самые волны. Бабушки приглядывали за термосами - этакие были красные с
белыми ручками - и выдавали еду из плетеных корзин, полных крабового салата,
всяческой ветчины, жареных курочек, пирогов, сдобы, лимонного печенья - ах,
просто слюнки текут! Как вдруг неожиданно в пятьдесят восьмом шлемоглавики
внаглую нагрянули ясным солнечным утром. Какой-то кларнетист с невестой -
бац!- оба утонули еще до завтрака. Автомобильную камеру, на которой они
плавали, вынесло на берег всю в чешуе и будто клочьях бороды какой-то.
Позволяла ли себе невеста в медовый месяц шашни на стороне, осталось
неясным, об этом только шепотом шелестели, но ставшие известными факты были
явно с душком. Чего-чего, а возможностей для этого у нее было хоть отбавляй.
В гостинице Коузи одиноких бравых мужчин на квадратный фут приходилось
больше, чем где-либо, - кроме разве что Атланты да еще, может, Чикаго. Они
приезжали сюда и за музыкой, но главным образом - чтобы потанцевать у моря и
чтобы кругом красотки, красотки.
Когда утонувшую парочку разлучили, отправив в разные похоронные бюро,
казалось, все - и женщины, у которых было на уме беспутство, и пустоголовые
подростки - получили хороший урок, поняли: конец, амба, не уйдешь - быстрые,
будто молния, шлемоглавики как выскочат, как выпрыгнут из прибоя! Сразу
накажут заблудшую женщину, а если будет плохо себя вести ребенок, так его
просто - ам, и нету. И лишь когда курорт зачах, они отстали, потеряли
интерес - как карманники к очереди за бесплатным супом. Некоторые из тех,
кто в укромных заливчиках все еще полощет в воде ловушки на крабов,
возможно, что-то помнят, но на нет и суда нет - нет больше оркестров, нет
проводящих здесь медовый месяц парочек, нет яхт, нет пикников и купальщиц,
ничего нет; Сукер-бей теперь дивная свалка морского мусора, а поселок бухты
Дальней вообще затопило, так что никому уже не интересно вспоминать о
большущих шляпах и поблескивающей в бородах чешуе. Да ведь и с этих пор уже
прошло лет сорок; старухи Коузи куда-то подевались, никому не показываются,
и я боюсь за них, переживаю каждый божий день.
Кроме моей и нескольких еще рыбачьих хижин, весь поселок бухты Дальней
ушел на двадцать футов под воду; однако все, что относится к курорту Коузи -
отель и службы, - пока стоит. В том смысле, что пока не падает. Здания
выглядят так, будто они отпрянули назад - попятились от ураганов и постоянно
наносимого ветром песка. Диву даешься, что может близость океана сделать с
пустыми постройками. Прямо на крыльце валяются чудные ракушки - лежат себе,
словно опавшие лепестки или камеи с воскресного платья, и можно только
гадать, как они сюда попали, что занесло их так далеко от уреза воды. Песок,
что горками скопился в углах веранды и между стоек балюстрады, здесь белее,