"Кэтрин Морис. Услышать голос твой " - читать интересную книгу автора

вызываются любыми переменами, а также всякой попыткой заставить ее сделать
что-либо. Она плакала, когда я купала, одевала и раздевала ее, когда
усаживала за обеденный стол. Когда я поднимала ее на руки она впадала в
истерику, но плач только усиливался, когда я опускала ее на пол. Если в дом
приходил гость, неважно: чужой или друг семьи, она также начинала плакать
либо полностью игнорировала его.
Совершенно сбитые с толку, мы с Марком пытались просто пережить этот
трудный период в надежде на то, что скоро состояние девочки улучшится. Я
рассказала о плохом настроении дочери доктору во время очередной проверки (в
год и три месяца) и потом упомянула об этом еще пару раз по телефону, но он
не казался сколько-нибудь обеспокоенным. Без сомнения, это была проблема
переходного возраста. Несмотря на то, что любая наша повседневная
деятельность была так или иначе отмечена плачем Анн-Мари, мы все-таки
старались жить нормальной жизнью.
- Давайте мы все вместе пойдем в парк! - как-то воскликнула я с
воодушевлением. Для осуществления этой идеи мне пришлось пройти тяжелое
испытание по усаживанию Анн-Мари в коляску, несмотря на ее отчаянное
сопротивление. На улице мы представляли собой следующую картину: один
жизнерадостный мальчик, одна несчастная девочка и двое взрослых с натянутыми
до предела нервами.
Мы с Пэтси вместе пытались понять причину расстройства девочки: - Она
устала. - Ей жарко. - Она проголодалась. - Она не хочет идти в парк. - Она
не хочет уходить из парка. Кроме того, в последнее время мы были лишены
возможности пользоваться общественным транспортом, так как окруженная
большим количеством незнакомых людей Анн-Мари начинала плакать еще сильнее.
Когда мы ходили за покупками, она либо все время хныкала, либо становилась
совершенно бесстрастной, уставясь ничего невыражающим взглядом в пустоту.
Может быть ей было скучно? Да, скорее всего, так оно и есть: ее жизнь
слишком однообразна, и ей требовалось какое-то развлечение. Я стала думать,
как можно было бы организовать какое-нибудь небольшое приключение. Однажды я
решила, что мы пойдем через парк в Американский музей естественной истории.
Даниэл пришел в восторг при виде слонов и динозавров, ему все очень
понравилось. Анн-Мари безучастно сидела в своей коляске, ее головка была
опущена вниз, за всю прогулку она не проронила ни слова. - Ну, конечно, ей
это неинтересно, - объясняла я, стараясь убедить в этом больше себя, чем
Пэтси, - она слишком мала для таких походов. Ей просто надо еще немного
подрасти. В августе мы все вместе поехали в давно запланированный отпуск, в
Испанию. Там мы должны были встретиться с родителями Марка, а также со всеми
его родными и двоюродными братьями, племянниками и племянницами. Мы хотели,
чтобы наши дети подружились со своими французскими кузенами и кузинами. Надо
сказать, что Марк приехал в Штаты из своей родной Франции, когда ему было 21
год. Он получил степень магистра, закончив Университет Нордвестерна,
факультет менеджмента, и планировал строить свою карьеру в области
банковских инвестиций. Мы встретились на вечеринке нашего общего друга,
посвященной празднованию "Дня Бастилии". Я тогда как раз заканчивала
Нью-Йоркский Университет по специальности "французская литература". После
нашей свадьбы мы старались видеться с его родителями хотя бы раз в год.
Обычно они приезжали на наши семейные торжества, например, на крещение
детей, или мы ездили к ним во Францию. Будущее путешествие должно было стать
нашим первым совместно проведенным отпуском. Поездка обернулась кошмаром.