"Стенли Морган. Оле, Мальорка! (роман) " - читать интересную книгу автора

волосами. На ней был очень элегантный брючный костюмчик цвета морской
волны, с полностью оголенным животиком. Девушка выглядела страстной,
зажигательной и необычайно возбуждающей.
Завидев Каролину, мужчина остановился, как вкопанный. Вид у него сразу
сделался угрожающим. Темные глаза сузились, губы поджались, а дыхание стало
прерывистым. Зрелище довольно неприятное, скажу я вам.
Его подруга метнула на Каролину ревниво-мстительный взгляд и отошла к
борту, словно предвкушая приятную сцену. На меня она даже не посмотрела.
Зато её спутник насмотрелся на меня вволю. Он стоял, набычившись, и
прожигая меня насквозь взглядом, тепла в котором читалось не больше, чем у
изголодавшегося паука, в тенетах которого запуталась жирная и сочная муха.
Затем он перевел взор на Каролину.
- Я хочу с тобой поговорить...
- Потом.
- Сейчас же! Иди сюда. - Он кивнул на прикрытый жалюзи дверной проем в
проходе.
- Я же сказала, Кларенс - позже! - раздраженно ответила Каролина.
Кларенс! Вот, значит, он каков! Господи, до чего же обманчивы бывают
имена. А я-то представлял его одетым с иголочки снобом с бледной вытянутой
физиономией и брюшком. Высившийся передо мной парень скорее напоминал
профессионального теннисиста.
Каролина, задрав голову, быстро и решительно прошагала мимо него.
Кларенс резко развернулся и последовал за ней, агрессивно ускоряя шаг.
Ярдов через пятнадцать он настиг её, схватил за руку и рывком повернул к
себе. Разговора их я не слышал, но доносившихся до моих ушей отрывков
вполне хватило, чтобы составить представление о сути супружеских
разногласий.
Кларенс: "...своем идиотском катере... собирались кататься на водных
лыжах... кто тебе дал право!.."
Каролина (очень громко и отчетливо): "Иди в жопу, Кларенс!"
Кларенс (свирепо махнув рукой в мою сторону и метнув на меня
убийственный взгляд): ...очередного своего альфонса... опять протрахалась
весь день..."
Каролина сорвалась прочь. Кларенс помчался следом, и они скрылись из
вида.
Я стоял и дрожал, как осиновый лист. Жгучая девица смотрела на меня,
опираясь на фальшборт и ехидно улыбаясь. Жуткая стервоза.
Внизу взревел мотор и послышался шум отплывающего катера - должно
быть, матрос повел ставить его на якорь. Я пожалел, что не сижу сейчас в
катере и не мчусь домой. И черт меня дернул ввязаться в эту авантюру.
- Как вас зовут-то? - спросила девица. Американка, решил я. Тон
снисходительный, чуть нагловатый.
- Тобин.
- Давно знаете Каролину?
- Часов пять.
- О, это целая вечность! Должно быть, вы в своем деле мастак.
Ее развязность меня возмутила. Чего не выношу, так это подобной
фамильярности - не важно, с чьей стороны. Хорошо, пусть эти люди из высшего
света, пусть они любят пускать пыль в глаза - я же не возражаю, и готов их
даже уважать; но почему бы им при этом не вести себя по-человечески? Есть