"Стенли Морган. Звезда телерекламы (роман) " - читать интересную книгу автора

Упрятав окоченевшие уши под воротник пальто, я медленно трусил по
лужам, мечтая о лете. Чего бы я только ни отдал за глоток славного
июльского зноя! Господи, и я как я ненавижу зиму с её извечной холодрыгой.
Все внутри коченеет и отмирает. В такие дни я не знал, что лучше - отдать
Богу душу или впасть в спячку и сосать лапу. Чем больше я размышлял о
предложении Тони поработать где-нибудь на солнышке, тем более
привлекательным оно мне представлялось. Что могло быть лучше... ласковое
южное солнце, блаженное тепло... разгуливай себе в майке и шортах, а не в
четырех тоннах кожи и шерсти.
Дойдя до Бервик-стрит, я перешел на другую сторону улицы. На углу
посиневший от холода косматый хиппи в драных джинсах наяривал на старенькой
гитаре рождественский марш, одновременно гнусавя в такт на губной гармошке,
словно это его согревало.
В заношенной фетровой шляпе, трогательно лежавшей у ног хиппи, одиноко
поблескивали два пенса. Ранние рождественские покупатели, похоже, не
слишком спешили выстраиваться в очередь, чтобы озолотить незадачливого
музыканта, почти превратившегося в сосульку. Мое сердце оттаяло к собрату
по вымерзанию. Я швырнул в шляпу шестипенсовик, надеясь, что хиппи, если и
не рухнет на колени, клянясь мне в вечной любви и преданности, то хотя бы
на долю секунды перестанет дудеть и прохрипит слово благодарности, но
бродяга даже ухом не повел. Он полностью погрузился во внутренний мир
собственной какофонии, словно Леонард Бернстайн, дирижирующий оркестром при
исполнении особо заковыристого фрагмента фортепьянного концерта Чайковского
си бемоль минор, соч.23. И черт с тобой, решил я. На мгновение я даже
подумал, не забрать ли назад свой теннер*(* шестипенсовая монета), но потом
плюнул. Счастливого Рождества, оборванец! Надеюсь, моя щедрость пойдет тебе
во благо.
Вжав подбородок в воротник, я побрел дальше, поглядывая на крикливо
разукрашенные к Рождеству витрины - парад дурного вкуса.
Остановившись перед лавкой с вывеской "Сделай сам", я загляделся на
электродрель, установленную на залитой светом, вращающейся подставке. Как
раз такой дрелью я однажды пытался отдраить слой вековой ржавчины с
водосточной трубы в одном из рекламных роликов. "ПОТРЯСАЮЩИЙ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
ПОДАРОК!" провозглашала пурпурная шелковая лента, змеей обвившаяся вокруг
дрели.
Подобными же абсурдными и безапелляционными рекламными зазывалками
была заполнена вся витрина.
Я осуждающе покачал головой и побрел дальше под душераздирающий визг
какофонического оркестра, изрыгавшийся из грошового магазинчика подержанных
или уцененных пластинок на углу улицы. Внезапно мне стало не по себе - уж
больно этот рекламный разгул уничтожал не только рождественское настроение,
но и губил, как мне представлялось, саму идею Рождества. Бог свидетель - я
не большой святоша, но от столь назойливой рекламы меня просто мутило. Мне
вдруг захотелось послушать детский хор в приходской церкви, да и самому
возвратиться в розовое детство и с раскрытым ртом слушать сказки про Деда
Мороза. Черт бы побрал этих коммерсантов со своими рекламами!
Ха! Вы только его послушайте, въедливо возразил внутренний голос. Сам
только что продал три рекламных ролика за здоровые бабки, а тут на
собратьев варежку разевает. Вали отсюда, щенок, и не мешай людям делать
свое дело.