"Ричард Морган. Сломанные Ангелы ("Такеси Ковач" #2) " - читать интересную книгу автора

Он пожал плечами:
- Почему нет? Представьте себе очень много денег. Вас это интересует?
Я задумался, стараясь сообразить, что может крыться за предложением:
- Нет, если это требует переметнуться. Ничего личного в моем отношении
к Кемпу не существует, однако, полагаю, он проиграет войну и...
- Политика?! - Шнайдер сделал протестующий жест. - Тут политикой не
пахнет. Если на то пошло, не пахнет и войной - исключая место действия. Я
говорю об иных материях, более основательных. О товаре. О том, за что любая
корпорация легко платит один процент со своих будущих ежегодных доходов.
Я сильно сомневался в наличии подобного товара в какой угодно точке на
карте Санкции IV. Еще большее сомнение внушала личность этого Шнайдера.
В то же время он рискнул оказаться на борту военного корабля
Протектората и получил достаточно чисто медицинских впечатлений о степени
страданий полумиллиона людей, оставшихся внизу, на поверхности планеты -
пусть с проправительственных позиций. Реально Шнайдер мог располагать
некоторой информацией, а теперь ценность имели любые обстоятельства,
способные снять меня с этого комка грязи, готового в любой момент
взорваться.
Кивнув, я примял окурок:
- Хорошо.
- Вы согласны?
- Слушаю внимательно, - негромко ответил я. - Согласен я или нет -
решение зависит от вашей информации.
Шнайдер втянул щеки и причмокнул:
- Не знаю, достигнем ли мы согласия на этой основе. Лейтенант, мне
нужны...
- Вам нужен я. Что очевидно. В противном случае разговор вообще не мог
состояться. Будем ли продолжать на такой основе, или я должен вызвать
конвой, чтобы из вас вышибли согласие?
Повисло напряженное молчание, и оскал Шнайдера постепенно сошел на нет.
Улыбка испарилась с побледневшего лица так же, как оттекла кровь.
- Ладно, - наконец произнес он. - Вижу, я в вас ошибся. Записи личного
дела не вполне отражали... свойства характера.
- Ни одна запись, до которой можно дотянуться, никогда не отражает и
половины. К вашему сведению, в последний раз мои данные фиксировали еще в
корпусе Посланников.
Наблюдая за реакцией, я старался определить, до какой степени он
испугался. Статус Посланников - страшилка для всего Протектората, и, само
собой, не из-за благородства натуры. Кем я был раньше, не составляло секрета
на Санкции IV, однако не стоило распространяться о себе без повода. Обычно
репутация этого рода не приносила ничего, кроме нервного молчания,
наступавшего в комнате сразу после моего появления. Это в лучшем случае. В
худшем - вызывала у некоторых, впервые получивших боевое тело, маниакальное
стремление доказать чистое превосходство нейрохимических реакций свежей
мускулатуры над опытом.
Карера подобрал меня после третьей смерти, то есть третьего попадания в
хранилище. Обычно командиры его ранга слабо представляют, как это - быть
убитым. В предположении, что энтузиазм подчиненных оставляет подобную участь
врагу. Тогда же записи о моей прошлой карьере решили похоронить как можно
глубже, оставив взамен характеристику на обычного наемника, сражающегося за