"Джезебел Морган. Охотники Смерти или Сказка о настоящей Верности" - читать интересную книгу автора

корточки возле моего тела. Устраиваюсь напротив него, чтобы видеть его лицо.
Он деловито проверяет пульс, убеждается, что я, мое тело, мертво. Я
пристально вглядываюсь в его черты, пытаясь уловить хоть проблеск чувств.
Любых. Сожаления, печали, облегчения... Только пусть он не выглядит так
равнодушно!
Он медленно встает. К нему подбегает Леди, успевшая привести в порядок
свое платье. С косметикой не все так радужно: белила смазались, неровно
застыв на щеках. Тени потекли, грязно-серыми разводами расчертив ее щеки.
Знак Силы исказился, больше всего теперь напоминая сплющенного жука.
- Что с ней? - старательно разыгрывая сочувствие, взволнованно
спрашивает она.
Его неподвижный взгляд останавливается на смазанном знаке. Неожиданно
вспоминаю теперь этот рисунок Предательства, используемый в Южных пределах,
откуда родом династия моего Лорда.
Внезапно его губы искривляются в странной улыбке. Он поднимает ладонь,
словно хочет коснуться виска Крейи, но кончики его пальцев замирают совсем
рядом, не касаясь знака. Скользят над ним.
- Моя милая, - я вздрагиваю прежде, чем улавливаю в его голосе усмешку,
пахнущую полынью, - как все оказалось просто. Достаточно всего лишь слегка
коснуться вашего знака, - он двумя точными касаниями придал ему точное
сходство с "Предательством", - и станет видно ваше истинное лицо...
Было что-то в его голосе, что заставило женщину отшатнуться, словно от
удара. Она смотрит на него с паническим ужасом, ее губы дрожат, как у
обиженного ребенка. Мне ее даже немножечко жалко. Совсем чуть-чуть.
Он отворачивается. Теперь она действительно перестала для него
существовать. Я удовлетворенно киваю, чувствую, как тают стальные нити
паутины, наскоро наведенные на гранда этим странным магом, называющим себя
отче. Теперь гранд свободен в своих решениях.
Он наклоняется над моим телом и подхватывает его на руки. Держит его
осторожно, словно это хрупкая фарфоровая кукла из древней коллекции, безумно
дорогая, безумно старая, и уже давно никем не замечаемая, не вызывающая
никаких эмоций.. Дыхание (разве я сейчас могу дышать?..) перехватывает от
жгучей обиды, но я беру себя в руки (хм, у меня сейчас и руки есть?!),
утешаюсь, что он просто не хочет показывать свои чувства на глазах Крейи.
Она сидит на полу, размазывая по лицу белила, тушь и слезы. Он уже у
двери, не оборачиваясь, тихо говорит:
- Она была нужна нам живой.
Кристальная ясность осознания похожа на морской прибой: гигантская
волна темной стеной нависает над головой, и в мире остаются только ты и
беспощадная равнодушно-жестокая стихия. И когда масса ледяной водой
обрушивается на тебя, ты уже успел подумать, что это конец. Но соль
разъедает распахнутые глаза, легкие беспомощно дергаются, наполненные водой,
привкус йода на губах заставляет сердце мчаться галопом, словно оно хочет
отмерить все удары за не прожитую жизнь... И конец - это свет над толщей
воды, отделяющей тебя от поверхности. И когда вода выносит твое тело на
берег ты уже мертв...
Понимаю, что Милорду все равно, жива я или мертва. Он попрощался со
мной еще тогда, семнадцать кругов назад, в светлом зале, когда мама
вычесывала мои косы. Он знал, что я уже никогда не смогу быть просто его
девочкой. Меньшего ему не надо.