"Даниил Лукич Мордовцев. Сидение раскольников в Соловках (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Весновая служба молодцам веселье,
Молодцам веселье и сердцу утеха.

- ...А я в те поры был у его, у Стеньки, в водоливах на струге, как
он гулял с казаками. А она, полюбовница ево, царевна персицка, сидит на
палубе, на складцах, словно маков цвет, изнаряжена, изукрашена,
злато-серебро на ей так и горит. А Стенька выпил-таки гораздо, да и ну
похваляться перед казаками: мне, говорит, все нипочем, всего добуду и
Москву достану. Да и подходит это к своей полюбовнице, берет ее на руки,
словно дитю малую, подносит к борту да и говорит: "Ах ты, Волга-матушка,
река великая! Словно отец с матерью ты меня кормила-поила,
златом-серебром, славой-честию наделила, а я тебя ничем не одарил... На ж
тебе, возьми!" Да так, словно шапку, и махнул в воду свою полюбовницу.
- Что ты, братец ты мой! И утопла?
- Как топор ко дну.
Это ведут беседу стрельцы, сидя на носу передового судна. Судно это
наряднее всех остальных кочей. Нос и корма его украшены резьбой и
расписаны яркими цветами. На вершине мачты, над вертящимся кочетком,
водружен восьмиконечный крест. Пониже, в неподвижном воздухе, висит на
натянутой снасти красный флаг с изображением Георгия Победоносца. Это
судно воеводское. Несколько чугунных пушек поблескивает на солнце,
выглядывая за борт.
- ...Что ж, воевода, говоря по-божьему, их, старцев, дело правое, -
говорил монах, - двумя персты все мы от младых ногтей маливались, и я, и
ты. Вон и в этой книге, гляди-тко, изображен старец, видишь? Вон у его
перстики-то два торчат, аки свечечки, а большой перст пригнут.
И монах тыкал пальцем в изображение на одной странице книги.
- Так-то так, я и сам не больно за три персты-то стою, - нехотя
отвечал воевода, - да они за великого государя не хотят молиться:
еретик-де.
- Ну, это дело великое, страшное: об ем не то сказать, а и
помыслить-то, и-и! Спаси Бог!
Они замолчали. Молчали и стрельцы, только гребцы медленно и лениво
плескали веслами да назади тянули про "весновую службу":

А емлемте, братцы, Яровы весельца,
Да сядемте, братцы, в ветляны стружочки,
Да грянемте, братцы, в Яровы весельца,
В Яровы весельца - ино вниз по Волге.

- Вон и они про Волгу поют. Хороша река, вольна, - снова заговорил
стрелец.
- Как же ты с Волги сюда попал, коли у Разина служил?
- Да у него-то я неволей служил... Допреж того служба моя была у
воеводы Беклемишева, и там, как Стенька настиг нас на Волге да отодрал
плетьми воеводу...
- Что ты! Воеводу! Беклемишева?
- Ево, да это еще милостиво, диви что не утопил... Ну, как это
попарил он нашего воеводу, так и взял нас, стрельцов, к себе неволей. А
после я и убег от него.