"Альберто Моравиа. Дом, в котором совершено преступление" - читать интересную книгу автора

идеалов, надежд. Но только - и в этом вся разница, милый Себастьяни, - я
всегда, даже среди самых тяжелых неудач, - а бог видит, сколько неудач я
знал! - я всегда упорно оставался оптимистом и видел только хорошее, а не
дурное, я верил в свою звезду, которая рано или поздно все равно приведет
меня к победе, я был преисполнен веры в жизнь, а не скепсиса, воли, а не
безволия. А это великое дело, милый Себастьяни; ведь кто полон веры, тот и
другим внушает веру.
"Ах, вот оно что! - подумал Лука. - Это все для Марты". Однако спросил
совершенно спокойно:
- Ну а теперь можно наконец узнать, к чему клонятся все эти ваши
разговоры?
- Ни к чему, милый Себастьяни, ни к чему, - отвечал Боссо
многозначительно. - Вы ведь знаете пословицу: имеющий уши да слышит.
Подумайте об этом. Однако, говоря все это, я вовсе не отрицаю, что вы
симпатичный молодой человек и отличный архитектор. Но оставим все это и
выпьем за здоровье Марты и Норы. Я обещал принести немного шампанского.
Выпьем и не будем больше об этом думать.
Они уже принялись за фрукты, и горничная поставила на стол две бутылки
шипучего, которое Боссо принес в подарок.
- Откупорьте вы, Боссо, - сказала Нора, которая казалась чрезмерно
веселой.
Боссо не заставил себя просить, привычным движением снял с горлышка
золоченую бумагу и проволоку, обернул руку салфеткой и начал выталкивать
пробку снизу вверх.
- Осторожнее, сейчас выстрелит, - шутливо предупредил он женщин и
мрачно нахмурил брови, то ли боясь выстрела, то ли потому, что ему мешал дым
от торчавшей у него во рту сигареты. Лука заметил, что Марта, хотя и
оставалась еще серьезной и озабоченной, подалась немного назад, сморщив лицо
и как будто готовясь к тому, что сейчас в ушах ее отдастся страшный грохот.
Нора поставила локти на стол и подперла обеими руками свое веселое,
раскрасневшееся, возбужденное лицо: шампанское, вечерние платья, подарки,
роскошь, деньги - это была ее родная стихия, и, вновь в нее погрузившись,
она не скрывала своей радости.
- Внимание! - крикнул Боссо.
Пробка выскочила, взлетев над столом, из горлышка хлынул фонтан белой
кипящей пены. С довольной улыбкой, не поднимая головы, которую она положила
на руку, Нора взяла свой бокал и протянула его первой. Боссо встал,
методично наполнил четыре бокала, потом поднял свой бокал в ярком свете
люстры.
- За здоровье брюнетки и блондинки, Марты и Норы! Ну, Себастьяни,
бросьте ваш пессимизм и выпейте тоже.
Ему ответило глухое ворчание грома, такое протяжное, что у Луки
невольно возникла мысль: сколь обширен и высок свод грозовых туч, под
которым оно перекатывается! Должно быть, проливной дождь идет не только над
городом, но и над всей округой - вплоть до моря, до гор; наверно, в черном
небе происходит настоящее сражение - с грохотом, вспышками, немыми маневрами
туч, перебирающихся от одного края горизонта к другому сквозь завесу ливня.
Стекла задрожали, весь воздух в комнате сотрясся. Охваченный внезапным
возбуждением, Лука тоже вскочил на ноги, подняв бокал.
- За мое здоровье и за здоровье Марты - моей жены! - выкрикнул он. - И