"Альберто Моравиа. Равнодушные" - читать интересную книгу автора

мебель, розовыми - ковры, обои, диван. Сквозь три больших окна,
задрапированных гардинами, мирно струился свет. На первый взгляд все здесь
казалось чистым и даже непорочным, можно было заметить множество приятных
глазу вещиц: корзинку для вышивания, маленькую этажерку книг в красивых
разноцветных переплетах, тонкие стебли цветов в эмалевых вазочках, на
стенах - акварели под стеклом, так что сразу приходило на ум: "Ах, какая
милая, уютная комнатка, здесь может жить только молодая девушка". Но стоило
присмотреться, и это впечатление проходило. Вы вдруг замечали, что мебель
пожелтела, краска облупилась, ковры - выцвели и кое-где истерлись, подушки
на диване в углу - рваные и грязные. Еще один пристальный взгляд, и больше
не оставалось никаких сомнений - в глаза бросались и дыры в занавесях, и
разбитое стекло акварелей, и пыль на измятых обложках книг, и широкие
трещины в потолке. А если вы заставали хозяйку дома, то незачем было и
осматриваться вокруг, весь этот хлам и запущенность дополнялись следами
разрушения на ее лице.
Лиза села за письменный стол и стала ждать. Ей снова захотелось есть, с
особой силой пробудился голод, но она не знала, как ей быть. "Хоть бы
сказал, когда придет", - с досадой подумала она, глядя на наручные часы.
Наконец ей удалось побороть себя, и она вновь предалась нежным,
волнующим и бурным мечтам.
"Я посажу его на диван, - внезапно подумала она, - а сама лягу рядом...
мы немного побеседуем о всяких пустяках. Потом я двусмысленно пошучу насчет
его невинности... и посмотрю ему прямо в глаза... Если он не глупец, то
сразу сообразит". Она оглядела диван, словно оценивая его прочность и
пригодность.
Хотя нет! Если все пойдет удачно, то она заставит Микеле немного
потомиться и повздыхать и наконец однажды вечером пригласит его на ужин, а
потом оставит на всю ночь. Что это будет за ужин: изысканные лакомства и,
главное, отменное вино! Она наденет голубое платье, которое очень ей к лицу,
и украсит руки и шею теми немногими драгоценностями, которые удалось вырвать
из жадных рук ее бывшего мужа. Стол она накроет здесь, в будуаре, - в
гостиной все будет выглядеть не так интимно. Маленький столик на двоих, на
блюдах изумительная еда: рыба, мясные паштеты, фрукты, овощи, пирожные.
Шикарный, сверкающий столик на двоих, только для нее и Микеле. Третьему там
даже при желании не нашлось бы места...
Глаза ее светятся счастьем и нежностью, она сидит напротив своего
милого мальчика и даже за едой неотрывно глядит на него. Она будет подливать
ему в бокал вина, много вина, шутить легко, остроумно, с материнской
теплотой. Спросит о его юношеских увлечениях, заставив его покраснеть,
лукаво, дружески подмигнет ему. Он коснется под столом ее ноги.
После ужина они с улыбкой на лице уберут посуду со стола, касаясь друг
друга плечами, руками, сгорая от желания. Потом она разденется догола и
юркнет в халатик, а Микеле наденет одну из двух пижам ее бывшего мужа. Она
ему наверняка подойдет - они примерно одного роста, вот только Микеле
немного потоньше. Сидя рядом на диване, она и Микеле познают скупую,
дразнящую радость ожидания первой ночи... Наконец они вместе пойдут в
спальню.
Возбужденная этими видениями, она молча сидела за письменным столом,
низко опустив голову, и, словно желая отогнать эти мысли, то приглаживала
волосы, то, чуть выгнув ногу, принималась рассматривать туфли. И все это