"Дэниел Моран. Последний Танцор " - читать интересную книгу автора

осмотрелся, запоминая местность, фиксируя в памяти расположение скал. Это
заняло некоторое время, но в конце концов картина отчетливо запечатлелась в
его мозгу. Теперь Дван был уверен, что узнает это место при следующем
посещении, даже если пройдут тысячелетия.
Вскоре он встал, потянулся, избавляясь от онемения во всем теле, и стал
спускаться по склону.
С тех пор прошло тридцать семь тысяч лет.

ИНТЕРЛЮДИЯ
2062-2069 по григорианскому календарю

1

3 июля 2062 года в ночь, кошмары которой будут преследовать людей
годами и столетиями и составят часть человеческой мифологии, в отеле
"Истгейт" в центре Манхэттена два француза-миротворца в черной униформе
стояли на посту в противоположных концах пустого вестибюля. Младший, Морис
Шарбоне, занимал один угол, держа под прицелом входную дверь отеля. Снаружи,
на противоположной стороне улицы, виднелись два разбитых аэрокара, горевших
под проливным дождем. Пока он смотрел, еще одна машина обрушилась с неба,
врезалась в стену многоквартирного жилого дома и вспыхнула. От взрывной
волны задрожали и зазВенсли гласситовые окна, выходящие на улицу.
Морис сидел и наблюдал за тем, как перед входом в отель расхаживает
взад-вперед Нильс Логриссен. Логриссен, террорист из группы "Эризиан Клау",
был единственным человеком, убитым Шарбоне. Иногда тело Логриссена
спотыкалось, дергалось, а потом снова выпрямлялось, словно марионетка на
веревочках. Выпуклые, безжизненные глаза Логриссена, не отрываясь, смотрели
на Мориса, и только однажды, когда аэрокар воткнулся в здание на другой
стороне улицы, Логриссен отвернулся и некоторое время изучал происходящее.
Шарбоне был благодарен судьбе за эту передышку. Он пытался убедить
себя, что все события последних часов - не более чем очень неприятная пьеса,
в которой он участвует по ошибке. "Пьеса, в которой ты играешь главную
роль", - прошептал внугренний голос. Пока что это не помогало, но, может, он
не очень старается?
Шарбоне до смерти боялся, что Логриссен соберется с духом и войдет, и
если так случится, то Шарбоне не знал, как ему поступить.
В другом конце коридора его командир, сержант Миротворческих сил Жорж
д'Аржантен беспокойно вышагивал перед магнитными лифтами, куря одну сигарету
за другой и рукой небрежно сжимая свой многоуровневый боевой лазер.
Регулярно он выходил за пределы коврового покрытия и ступал на голый пол
перед лифтом. В пустом коридоре эхом отдавался единственный звук: стук его
каблуков; потом тишина, затем снова каблуки - и опять тишина. Этот ритм так
успокаивал и был столь предсказуемым, что Шарбоне вздрогнул, когда звук
затих. Он посмотрел на сержанта и увидел, что тот стоит неподвижно, прижав
палец к скуле под правым ухом.
Д'Аржантен не шевелился, вслушиваясь в голос старшего офицера. Наконец
тот слегка встряхнулся и возобновил ходьбу.
- Морис?
Шарбоне не был уверен, что голос, прозвучавший у него в голове,
настоящий. Его отец, умерший пятнадцать лет назад, в течение последнего часа