"Ги де Мопассан. Дядюшка Милон (ПСС Том 10) " - читать интересную книгу автора

предметам способность не издавать ни малейшего звука: руки ее были словно из
ваты, так легко и осторожно обращались они с тем, до чего дотрагивались.
Когда произносили "тетя Лизон", эти два слова не пробуждали, так
сказать, ни единой мысли в чьем-либо сознании. Все равно как будто говорили:
"кофейник" или "сахарница".
Собачка Лут обладала, несомненно, гораздо более заметной
индивидуальностью; ее постоянно ласкали, звали: "Дорогая Лут, милая Лут,
маленькая Лут". И оплакивали бы ее несравненно больше.
Свадьба кузенов должна была состояться в конце мая. Молодые люди жили,
не спуская глаз друг с друга, не размыкая рук, сливаясь мыслью и душой.
Весна, поздняя в том году, неустойчивая и холодная, с ночными заморозками и
свежестью мглистых утренних часов, вдруг развернулась вовсю.
Несколько теплых, слегка пасмурных дней пробудили все соки земли; как
бы чудом распустились листья, и повсюду разлился сладкий, нежный аромат
почек и первых цветов.
Затем однажды, после полудня, разгоняя клубы тумана, показалось
победное солнце, озарив всю равнину. Его ликующий свет затопил всю округу,
проник всюду, наполнив растения, животных, людей живительной радостью.
Влюбленные птицы порхали, хлопали крыльями, перекликались. Жанна и Жак,
подавленные восхитительным ощущением счастья, встревоженные новым трепетом,
вливавшимся в них вместе с возбуждающим ароматом лесов, но смущенные больше
обычного, сидели целый день рядышком на скамье у ворот замка, уже не смея
уединиться и рассеянно глядя на пруд, где гонялись друг за другом большие
лебеди.
Вечером они почувствовали себя спокойнее и после обеда тихо
разговаривали у открытого окна гостиной; их матери играли в пикет в светлом
кругу от абажура лампы, а тетя Лизон вязала чулки для местных бедняков.
За прудом тянулся вдаль большой лес. Вдруг сквозь молодую листву
высоких деревьев показалась луна. Медленно поднявшись из-за ветвей, которые
вырисовывались на ее диске, она выплыла на небо и, затмив сияние звезд,
стала изливать на мир тот меланхолический свет, в котором реют светлые
грезы, столь дорогие мечтателям, поэтам, влюбленным.
Молодые люди сначала глядели на луну, затем, поддаваясь сладкому
очарованию ночи, очарованию мерцающего освещения газонов и кустов, тихими
шагами вышли из дому и стали прохаживаться вдоль большой светлой лужайки до
пруда, блестевшего в темноте.
Окончив четыре вечерних партии пикета, обе матери, чувствуя, что их
клонит ко сну, собрались ложиться.
- Надо позвать детей, - сказала одна из них.
Другая же, окинув взором бледный горизонт и две медленно двигающиеся
тени, возразила:
- Оставь их, на воздухе так хорошо. Лизон подождет их. Не так ли,
Лизон?
Старая дева подняла на них испуганные глаза и ответила робким голосом:
- Конечно, я их подожду.
И обе сестры ушли в свои комнаты.
Тогда тетя Лизон, в свою очередь, поднялась и, оставив на ручке кресла
начатую работу, шерсть и спицы, облокотилась на подоконник, любуясь
очаровательной ночью.
Влюбленная чета прохаживалась без устали по лужайке от пруда к крыльцу,