"Ги де Мопассан. Пьер и Жан" - читать интересную книгу автора

искала это сходство; и вот, обнаружив его, видя, что оно проявилось, и
понимая, что не сегодня-завтра его могут заметить и другие, она однажды
вечером убрала миниатюру и, не решаясь уничтожить ее, спрятала.
Пьер ясно припомнил теперь, что миниатюра исчезла давно, задолго до
их отъезда из Парижа! Она исчезла, думалось ему, когда у Жана начала
расти борода и он вдруг стал похож на молодого блондина, улыбающегося с
портрета.
Пароход отчалил, и сотрясение палубы нарушило ход мыслей Пьера и отв-
лекло его внимание. Поднявшись со скамьи, он стал смотреть на море.
Маленький пароходик отошел от мола, повернул налево и, пыхтя, отдува-
ясь, подрагивая, направился к дальнему берегу, едва видневшемуся в ут-
ренней дымке. Там и сям маячил красный парус большой рыбачьей лодки, не-
подвижный над морской гладью, точно большой камень, выступающий из воды.
Сена, спускаясь от Руана, походила на широкий морской рукав, разделяющий
две соседние полосы суши.
На переезд до Трувильского порта ушло меньше часа. Было время ку-
панья, и Пьер отправился на пляж.
Большим садом, полным ослепительно ярких цветов, казался этот пляж
издали. На желтом песке, от мола до Черных скал, зонтики всех цветов,
шляпки всех фасонов, платья всех оттенков, то сгрудившиеся перед кабин-
ками, то вытянутые в несколько рядов у воды, то разбросанные где придет-
ся, поистине напоминали огромные букеты на необъятном лугу. Смутный
близкий и далекий гул голосов, разносившийся в прозрачном воздухе, возг-
ласы и крики купающихся детей, звонкий смех женщин - все эти сливалось в
непрерывный веселый шум, который смешивался с едва ощутимым ветерком и,
казалось, проникал в грудь вместе с ним.
Если бы Пьера бросили в море с палубы корабля в сотне миль от берега,
он и тогда не почувствовал бы себя более затерянным, более оторванным от
всех, более одиноким, более во власти своих мучительных дум, чем здесь,
среди этих людей Он почти касался их, слышал, не прислушиваясь, обрывки
фраз, видел, не глядя, мужчин, любезничающих с женщинами, и женщин, улы-
бающихся мужчинам.
И вдруг, словно пробудившись, он отчетливо увидел их всех, и в нем
поднялась ненависть к ним, потому что они казались счастливыми и до-
вольными.
Осаждаемый горькими мыслями, он ближе подходил к отдельным группам,
кружил возле них. Все эти разноцветные наряды, подобные букетам, рассы-
панным на песке, все эти красивые ткани, яркие зонтики, искусственная
грация талий, стянутых корсетом, все изобретательные ухищрения моды, на-
чиная от изящных башмачков до вычурных шляпок, пленительные жесты, вор-
кующие голоса и сияющие улыбки - словом, все это выставленное напоказ
кокетство внезапно представилось ему пышным цветением женской испорчен-
ности. Все эти разряженные женщины хотели одного - понравиться,
обольстить кого-нибудь, ввести в соблазн. Они украсили себя для мужчин,
для всех мужчин, исключая мужа: его уже не нужно было покорять. Они ук-
расили себя для сегодняшнего и для завтрашнего любовника, для первого
встречного, который им приглянулся, которому, быть может, уже назначено
здесь свидание.
А мужчины, сидя подле них, глядя им в глаза, так близко наклоняясь к
ним, что уста их почти соприкасались, призывали их, желали, охотились за