"Ги де Мопассан. Пьер и Жан" - читать интересную книгу автора

ловкость; ведь за годы учения он имел случай узнать цену самым знамени-
тым профессорам и считал их ослами. Уж он-то стоит не меньше, чем они, а
может быть, и больше Если только ему удастся завоевать аристократическую
и богатую клиентуру Гавра, он с легкостью будет зарабатывать по сотне
тысяч франков в год. И он принимался тщательно подсчитывать будущий вер-
ный доход. Утром он отправляется из дому навещать больных. Если взять в
среднем на худой конец десять человек в день, по двадцать франков с каж-
дого, это даст самое меньшее семьдесят две тысячи франков в год, даже
семьдесят пять: ведь наверняка будет не десять больных, а больше. После
обеда он принимает у себя в кабинете также в среднем десять пациентов по
десяти франков; итого, положим, тридцать шесть тысяч франков. Вот вам и
сто двадцать тысяч франков - сумма кругленькая. Старых пациентов и дру-
зей он будет посещать за десять франков и принимать у себя за пять; это,
может быть, слегка уменьшит итог, но возместится консилиумами и разными
случайными доходами, всегда перепадающими врачу.
Достигнуть всего этого совсем нетрудно при помощи умелой рекламы,
например, заметок в "Фигаро", указывающих на то, что парижские медицинс-
кие круги пристально следят за поразительными методами лечения, применя-
емыми молодым и скромным гаврским медиком. Он станет богаче брата, и не
только богаче - он будет знаменит и счастлив, потому что своим состояни-
ем будет обязан только себе; и он щедро одарит своих старых родителей,
по праву гордящихся его известностью. Он не женится, чтобы не связать
себя на всю жизнь с одной-единственной женщиной, но у него будут любов-
ницы - какие-нибудь хорошенькие пациентки.
Он почувствовал такую уверенность в успехе, что вскочил с постели,
словно желая тотчас овладеть им, и, быстро одевшись, пустился на поиски
подходящего помещения.
Бродя по улицам, он думал о том, до чего ничтожны побудительные при-
чины наших поступков. Он мог бы, он должен был бы прийти к этому решению
еще три недели тому назад, а оно внезапно родилось только теперь и, не-
сомненно, потому, что его брат получил наследство.
Он останавливался только перед теми дверьми, где висело объявление,
извещавшее о сдаче хорошей или роскошной квартиры; от предложений без
этих прилагательных он отворачивался с презрением и, осматривая кварти-
ры, держался высокомерно, высчитывал высоту потолков, набрасывал в за-
писной книжке план, отмечал сообщение между комнатами и расположение вы-
ходов, причем заявлял, что он врач и много принимает на дому. Лестница
должна быть широкой и содержаться в чистоте. И вообще выше второго этажа
он поселиться не может.
Записав семь или восемь адресов и наведя сотню справок, он вернулся
домой, опоздав к завтраку на четверть часа.
Уже в передней он услышал стук тарелок. Значит, завтракали без него.
Почему? Никогда у них в доме не соблюдалась такая точность. Обидчивый по
природе, он сразу почувствовал неудовольствие и досаду.
Как только он вошел, Ролан сказал ему:
- Ну, Пьер, пошевеливайся! Ты ведь знаешь, мы в два часа идем к нота-
риусу. Сегодня не время копаться.
Доктор, ничего не отвечая, поцеловал мать, пожал руку отцу и брату и
сел за стол; потом взял с большого блюда посреди стола оставленную для
него отбивную. Она оказалась остывшей, сухой и, наверно, была самая жи-